Читать «Особь» онлайн - страница 68

Байкера давно уже люто ненавидел весь дом – и не только из-за утреннего рева двухцилиндровой «Хонды». За мотоциклистом числилась масса нехороших делишек – пьяные дебоши, мелкое воровство. Поговаривали даже, что он причастен к наркотрафику и совращению малолеток.

Вернувшись на кухню, Александр Иванович тщательно отобрал нужные лекарства и, отсортировав их, сунул во внутренний карман.

– А чего мне, собственно, терять? – прошептал он, нащупал в кармане ключи и без колебаний отправился открывать напольный сейф, где хранилось охотничье ружье.

Тем временем тональность мотоциклетного двигателя изменилась на несколько тонов вверх – ненавистный байкер наконец выезжал со двора. Прозектор сунул в сумку охотничье ружье, набил карманы патронами и решительно двинулся из квартиры. Почему-то подумалось: в этот опостылевший дом он, возможно, больше никогда не вернется…

Глава 19

Нет ничего хуже женской истерики. Излишне нервного мужчину можно урезонить при помощи логических выкладок, отвлечь разговорами, предложить выпить и уложить спать, польстить ему, запугать, в конце концов – пару раз двинуть по морде. На впавшую в истерику женщину подобные рецепты не действуют. Тут надо разве что запастись терпением и ожидать, когда закончится запал…

Приблизительно такие мысли бродили в голове Мефодия Николаевича Суровцева, когда он бродил по квартире Лиды, глядя на рыдающую девушку. Недавние события на станции метро «Политехническая» не прошли даром: за какие-то несколько дней аспирантка похудела и осунулась. Скулы заострились, большие глаза блестели печально и отрешенно. Суровцев заехал за ней рано утром, когда уличных громил почти не было. Предложение переселиться на территорию зоопарка выглядело на редкость здраво, но аспирантка сразу же впала в истерику.

– Я… лучше тут… я боюсь выходить из квартиры… – тоненько подвывала она, захлебываясь слезами. – Никуда… ничего не хочу. И ты тут останься… Мне стра-а-а-ашно!..

Сперва ученый попытался урезонить девушку, объяснив все преимущества переселения в относительно безопасное место. Затем набрал ей стакан холодной воды. Затем пригрозил, что доставит ее в зоопарк насильно. Однако все это было бесполезно: сидя на кухне, Лида продолжала пронзительно всхлипывать.

Наконец, выплакавшись, девушка произнесла:

– И папа куда-то исчез. Четвертый день не могу ему дозвониться. А ехать в его район я боюсь.

– А хочешь, я съезжу? Или давай вместе? – схватился за спасительную соломинку Мефодий Николаевич.

– Когда? – Лида впервые за все утро взглянула на мужчину осмысленно.

– Завтра, часиков в семь утра. Сегодня уже не с руки. Слишком опасно на улицах.

И тут, словно бы в подтверждение его слов, за окнами грохнуло так, что посуда на кухонной полочке жалобно дзинькнула, и даже синий зубчатый венчик на газовой плите испуганно задрожал, грозя погаснуть. Осторожно отдернув занавеску, Суровцев глянул наружу. На противоположной стороне улицы полыхала малолитражка, из раскрытой дверки выбежал водитель и, пытаясь сбить с себя огонь, покатился по асфальту. В перспективе улицы послышался утробный рев двигателя. Спустя несколько секунд у горящей машины остановился байкер на мощной «Хонде», в черном шлеме с опущенным забралом. В поднятой руке темнел обрез. Грохнул выстрел – водитель на асфальте дернулся, закричал, перевернулся навзничь и затих. Уторбно взвыл мотоциклетный двигатель, и байкер-убийца, объехав окровавленный труп, помчался в сторону набережной.