Читать «Лебединая песня: Несобранное и неизданное» онлайн - страница 4

XIII.

ХОЛОД

В завьюженной глуши ни праздничного звона, Ни песни девичьей. Застывший воздух сух, Наглажен снежный наст; и мертвой мглой набух Угрюмый низкий свод седого небосклона. Ворвется ветер в тишь, промчится и с разгона Поземицей метет с сугробов тонкий пух Да вдруг угрюмая, как нелюдимый дух, Слетев, прорежет муть тяжелая ворона. Урочно месяца проглянет серп кривой. Идет беззвучно ночь и стелет ужас свой, Знобит и до костей прохватывает холод. И если вдруг дохнет тоскливый волчий вой, То даже радостно, что хоть живучий голод Еще не побежден в пустыне снеговой.

XIV.

СВИДАНЬЕ

Верхом, Цимисхий ждет у шумных вод Дуная, С ним пестрая толпа вельмож, солдат и слуг; Звенит оружие, бряцает сталь кольчуг, И ржаньем тишина разбужена степная. Под латами царя одежд парча цветная; Забрало легкое из тонких светлых дуг Он поднял, глядя в даль. Там волны режет струг, Упрямую корму в их пену окуная. С веслом, как все гребцы, причалил Святослав; В рубахе с поясом, он прост, но величав, – К вчерашнему врагу он прибыл безоружен. В глазах – фиордов синь, за ней – железный нрав; Навис на ухо чуб, и, сажен меж жемчужин, В серьге рубин горит, на солнце запылав.

XV.

РАЗРЫВ

Простилась холодно. Враждою губы сжаты… Рванули лошади, и долго стук колес Ловил я, глядя в даль. А рядом старый пес, Обоим преданный, стоял, как виноватый. Я выстрадал разрыв… Безжалостна была ты… Но мне свободы миг отрады не принес… В отлив забудет ли про холод волн утес? В разлуке каждой есть дыхание утраты. Как счастье памятно! Как всё полно вокруг Тобой, потерянный, озлобившийся друг, От первых светлых дней до горького обмана… Но вечер грустный гас. Блеснул слезами луг, И закурилась мгла ползущего тумана, Как будто дым поплыл свечей, задутых вдруг.

XVI.

ПО ПРОСЕЛКАМ

Качает ровный ход крестьянской одноколки; Ступает мерно конь, не чувствуя вожжи, Лишь озабоченно ременные гужи Поскрипывают в лад с движеньем конской холки. Я гость в родных местах. Уютные проселки Так сердце радуют; все, кажется, межи Я знаю с детских лет. В разливе спелой ржи Мне вновь по-дружески кивает колос колкий. А вечер близится. Рассыпалась роса, Широко разлилась заката полоса Подтеком розовым линяющего ситца. Над тайной сумерек пустынны небеса; Лишь в дальний поздний путь плывет большая птица. А мне – как хорошо! – до дому полчаса.

XVII.

НА ПЕРЕЛОМЕ

В душе ни ропота, ни горьких сожалений… Мы в жизни знали всё. Мечтавшийся давно Расцвет искусств – был наш. При нас претворено Прозрение наук в триумф осуществлений. Мы пили творчества, любви, труда и лени Изысканную смесь, как лучшее вино, И насладились мы, последнее звено В цепи взлелеянных судьбою поколений. Нахлынул мир иной. С ним новый человек. Под грубым натиском наш утонченный век В недвижной Красоте отходит в область мифов. А мы, пред новизной не опуская век, Глядим на пришлецов, как некогда на скифов С надменной жалостью смотрел античный грек.