Читать «За это можно все отдать» онлайн - страница 47

Дорогая Вероника Михайловна.

Не успела я сказать, что меня сильно интересует Ваша новая книга – как Вы уже ее прислали мне в подарок. Спасибо Вам большое за Вашу доброту, а главное, за самую книгу.

Удивительная, таинственная, каждый раз заново поражающая вещь – путь поэта. Ведь давно знаю Ваши стихи, давно и искренне многими любуюсь, знаю Ваш голос – правдивый и чистый, – но они так не трогали, не пронзали меня, как те, что собраны в Вашей новой книге. (Я назвала бы ее по-блоковски: «Радость-страданье».) Прежние я читала, хвалила и – расставалась с ними. С этими же, знаю, уже никогда не расстанусь. Они мне нужны, необходимы, они метко и беспощадно попадают в какую-то болевую точку, они делают Вашу

боль нашей общей болью, читательской. Вы победоносно перешли грань – от простой искренности к искренности в искусстве. Грань эта узкая, волосяная, но от нее, видно, зависят пронзительность и долгая жизнь стиха.

… Поднял быи вынес бы из горя,как людей выносят из огня.

Этого уже не забудешь, это совершенно, как точная, наполненная чувством и смыслом словесная формула…

…Вы написали чудесную книгу, правдивую, сильную, тревожащую, тревожную.

Слышала я, что Вы хвораете. Помните же: предстоит 9 мая – Вы это сами сказали. Желаю Вам, чтобы Вы победили болезнь, и чтобы Ваше новое 9 мая настало скорее.

Будьте здоровы. Спасибо Вам.

Ваша Л. Чуковская 20.6.65 Москва

«Не о чем мне печалиться…»

Не о чем мне печалиться,откуда жеслезы эти?Неужели сердце прощаетсясо всем дорогим на свете —с этим вечером мглистым,с этим безлистым лесом…А мне о разлуке близкойничего еще не известно.Все еще верю:позже,когда-нибудь…В марте… в мае…Моя последняя осень.А я ничего не знаю.А сны все грустнее снятся,а глаза твои все роднее,и без тебя оставатьсявсе немыслимей!Все труднее!

«Глаза твои хмурятся…»

Глаза твои хмурятся,горькие, мрачные,тянется, куритсязелье табачное,слоятся волокнадлинные, синие,смотрится в окнаутро бессильное.Сердце не греется,дело не ладится,жизнь драгоценнаяпопусту тратится.Может быть, кажется,может быть, чудится,что ничего уже в жизнине сбудется…Думаю с грустью:чего я стою?На что гожусь я?Место пустое!Чего я стоюс любовью моею,если помочь тебене умею?

«Гонит ветер…»

Гонит ветертуч лохматых клочья,снова наступили холода.И опять мырасстаемся молча,так, как расстаютсянавсегда.Ты стоишь и не глядишь вдогонку.Я перехожу через мосток…Ты жестокжестокостью ребенка —от непонимания жесток.Может, на день,может, на год целыйэта боль мне жизнь укоротит.Если б знал ты подлинную ценувсех твоих молчаний и обид!Ты бы позабыл про все другое,ты схватил бы на руки меня,поднял быи вынес бы из горя,как людей выносят из огня.