Читать «Стеклодув» онлайн - страница 44

Суздальцев держал Свиристеля под мышки, Конь – за щиколотки, раздвинув Свиристелю ноги. Они торопились вниз, спотыкались, встряхивали тяжелое тело. Руки летчика свисали до земли, глаз качался на зыбких нитях, готовый оторваться и упасть. И странно трепетал на уцелевшей половине головы веселый золотой хохолок, словно в убитом продолжала существовать его птичья сущность. Рядом солдаты несли борттехника, из которого все еще струились дымки. Следом неловко волокли второго пилота, из которого, как из дырявого корыта, лилась кровь.

Суздальцев нес тяжелое тело пилота, испытывая мучительное, неясное чувство. Ему казалось, что он несет себя самого. Смерть искала его, Суздальцева, но, обманутая, введенная в заблуждение, поразила летчика. На свисавшей руке Свиристеля поблескивала гранеными стеклами «сейка», продолжала трепетать секундная стрелка, отсчитывая принадлежащие Суздальцеву секунды. И вдруг опять, из другого небывалого времени, – он держит в руках сосульку, смотрит на девушку, и в сосульке отражаются белые березы, мартовское синее небо и розовое девичье лицо.

На вершине вновь показались духи, застучали очереди. Изуродованных вертолетчиков внесли на борт и уложили на днище. Файзулин, оглядываясь несчастным лицом, поднял машину и, шарахаясь, прочь от проклятого места, пошел на «бреющем», над руслом пересохшего ручья, а вслед, не доставая и промахиваясь, била зенитка.

Они шли на высоте, возвращаясь на базу. По земле скользила одинокая тень, лишенная своей неразлучной пары. Тела лежали на днище, и солдаты отворачивались, подбирали под лавки ноги, боясь крови. Пленный афганец не убирал своих длинных, обутых в сандалии ног, подле которых, кровяня пол, лежала расколотая голова Свиристеля. Глаза пленника пылали торжеством, ликовали под черными густыми бровями, и губы в бороде улыбались.

Они приземлились на вертолетной площадке. Земля была пепельно-розовая от жара. Все так же блестели на помойке консервные банки. Опаленные солнцем, нахохленные, восседали грифы. К вертолету подкатил грузовик с опущенными бортами, подбежал военврач с чемоданчиком. Мертвых и раненого уложили в открытый кузов. Грузовик медленно покатил в гарнизон. Вслед ему двигались изнуренные солдаты в панамах. Прапорщик гнал впереди себя пленного Дарвеша.

Суздальцев вдруг увидел на земле оброненную калошу – глянцевитая резина, загнутый вверх носок, малиновая подкладка, чуть стертая голой стопой. Он смотрел на калошу, и кто-то безмолвный, глядящий из белого солнца, побуждал его грозно: «Смотри!» Неотрывно, до слезной боли в глазах, он смотрел, ожидая, что под этой калошей вот-вот разверзнется твердь, разомкнутся обручи, скрепляющие бытие, растворится оболочка, скрывающая истинное устройство мира, и ему, еще при жизни, откроется долгожданная истина.

ГЛАВА ПЯТАЯ