Читать «Сталин. Разгадка Сфинкса» онлайн - страница 26

Формальным поводом к обострению отношений с правительством послужило увольнение четырех рабочих в декабре 1904 года с крупнейшего военного завода — Путиловского. В самом начале года следующего было получено известие о сдаче японцам Порт-Артура, вызвавшее в народе большое негодование. Решимости действовать у Гапона прибавилось вследствие спекуляции на чувствах патриотизма. Он собрал наиболее влиятельных рабочих завода и предложил остановить станки (изготавливавшие важные военные заказы), на что те ответили согласием. В назначенный час 13 тысяч рабочих Путиловского завода прекратили работу. Спустя сутки забастовали Франко-русский судостроительный и Семянниковские заводы, также выполнявшие «весьма серьезные заказы для нужд войны». 20 января забастовкой были охвачены уже «375 заведений с 105000 чел.».

Гапон побаивался, но окончательно решился предъявить ультиматум, непосредственно адресованный царю, с политическими требованиями, отчетливо осознавая, что в буквальном смысле играет с огнем. Инициировав кровавую бойню, поп незамедлительно обратился в паническое бегство за рубежи империи, где встретил в определенных кругах восторженный прием.

Постепенно Гапон успокаивается и буквально купается в лучах европейской известности. В числе его знакомых появляются Анатоль Франс, Г.В. Плеханов, Ленин, Жорес. Спешно публикуется биография Гапона на английском и французском языках. Вслед за популярностью приходят деньги, вследствие избытка которых развивается страсть к богемной жизни. Близится час окончательного морального и физического падения Гапона.

Вследствие октябрьского Манифеста он возвращается в Россию и вновь пытается играть свою игру — нечистоплотную и рискованную. Здесь малограмотного и беспринципного авантюриста ожидает закономерный финал. Весной 1906 года, в одном из домов пригорода Санкт-Петербурга, всецело преданный некогда священнослужителю эсер П.М. Рутенберг, вместе с несколькими рабочими, осуществляет казнь Гапона через повешение.

В гапоновской «Истории моей жизни» явственно ощущается неискренность и даже лживость. И представляется весьма сомнительным, чтобы именно Гапону принадлежали нижеследующие примечательные строки: «… Николай II готовит себе судьбу одного из английских королей или французского короля недавних времен, что те из его династии, которые избегнут ужасов революции, в недалеком будущем будут искать себе убежище на Западе»…

Об истоках экстремизма в России

Право удостоиться пальмы первенства, чести более чем сомнительной, в деле политического терроризма в России принадлежит члену Северного общества П.Г. Каховскому, смертельно ранившему в декабре 1825 года генерал-губернатора Петербурга, графа Милорадовича М. А. Зимним студеным днем был создан прецедент открытого, сравнительно массового, выступления против, казалось бы, незыблемой российской самодержавной власти.

Полностью оторванное от стабильной в целом политической ситуации в империи оно не могло не закончиться неудачно. Наперекор тому, что около шестисот участников декабрьского восстания подверглось различного рода репрессиям, начало революционно-террористическому процессу было положено.