Читать «Цифровой журнал «Компьютерра» № 55» онлайн - страница 22

Ответ пришёл сам собою: если в России над писателем довлеет чин, то следует её, Россию, оставить — и жить без чинов. Иначе всё, что вышло из-под пера, и всё, что выйдет дальше, будет трактоваться как попытка подольститься или надерзить. И сейчас в «Ревизоре» многие видят одну лишь сатиру, насмешку, колкость. Но слыть сатириком, бери шире — слыть талантливым писателем, еще шире — слыть первым российским писателем для Гоголя мало. С детских лет он чувствовал в себе силы переменить мир, недоставало лишь точки опоры. Пребывая здесь, её и не найти. Нужно удалиться в пустыню.

И в июне тысяча восемьсот тридцать шестого года двадцатисемилетний Гоголь уезжает за границу. Рим, как и Париж, Ницца, Дюссельдорф, — разумеется, не пустыня в географическом или экономическом понимании слова. Напротив, населённость, известный комфорт, роскошная природа, наконец, культурные и исторические памятники делают эти города центрами притяжения для взыскующих духовного обновления людей. Но именно в толпе чужих по языку, вере и стремлениям чувствуешь себя наиболее свободно. Никто не смотрит пристально за каждым твоим движением, никто не ждёт от тебя участия или службы. Живи, как хочешь!

И Гоголь жил. Конечно, у него появились хорошие знакомые, но это было на пользу: на них он проверял, насколько успешно удаётся ему очиститься от прежнего мелкого тщеславия. Тщеславие не покинуло его совсем, но теперь никто бы не нашёл его мелким. Весть о гибели Пушкина утвердила Гоголя в правильности выбранного пути. Суета пагубна. Она заставляет совершать бессмысленные, вредные поступки, сбивает с дороги, изнуряет. Совершенно избавиться от нее трудно и в Риме, ведь приходится хлопотать о средствах к существованию, а для этого вступать в переписку с прежними приятелями и заводить новые связи. Но и это к лучшему: его российские корреспонденты ясно давали знать, что значение Гоголя после отъезда нисколько не умалилось — напротив, вопреки законам перспективы, оно возросло. Отсутствие порой ощущается много острее, чем присутствие.

Работал Гоголь неспешно. Причиной тому были и малая усидчивость, присущая ему с детства, и снижение концентрации внимания, предвестник будущей депрессии, но более всего исключительная требовательность к себе. Он не мог и не хотел быть автором просто хороших текстов. Ему требовались слова — и слава — не Вальтера Скотта, а Иеремии. Потому он раз за разом отделывал прежние повести, а новую поэму, «Мёртвые души», всего-то одиннадцать глав, писал шесть лет.

С рукописью поэмы он возвращается в Россию. В апреле Гоголю исполняется тридцать три года. В мае «Мёртвые души», венчающие прижизненное собрание сочинений, выходят из типографии. Две с половиной тысячи томиков.

Успел к сроку.

Пятого июня тысяча восемьсот сорок второго года Гоголь вновь надолго покидает Россию. Всем объявлено, что он возвращается в Италию. Но истинная цель другая.