Читать ««Империя!», или Крутые подступы к Гарбадейлу» онлайн - страница 233

— Обещай, пожалуйста, что ты не будешь… — начала Уин. Она сбилась и поправила себя: —…что вы с Софи не будете…

— Конечно, — поспешно ответил он и поднял одну руку. — Об этом не беспокойся. Забудь эту историю.

Уин выдохнула, как будто после долгой задержки дыхания.

— Ладно, — сказала она, набрав побольше воздуха. — С меня на сегодня достаточно. Устала. День был суматошный. Прости меня.

— Позволь, — сказал он, заметив, что она потянулась за тростью, прислоненной к изразцовой стене камина.

Он помог ей подняться, прежде чем из другого конца гостиной подоспела Лорен.

— Баиньки пора? — игриво спросила она.

— Думаю, да, — выговорила Уин.

— Спасибо, Олбан, — сказала тетя Лорен, давая Уин взять себя под руку. — Может быть, позже увидимся.

— Да, конечно.

— Не забудь поставить каминную заслонку, ладно?

— О'кей.

— Ну, доброй ночи.

— Доброй ночи, — выдавил он и прирос к полу возле камина, наблюдая, как уходят престарелые родственницы.

Через несколько секунд он сказал им вслед:

— Спасибо.

Обе остановились. Уин едва заметно повернула голову в его сторону и молча кивнула. В сопровождении Лорен она проследовала к дверям и вышла. Его взгляд опустился вниз, на столик. После Уин в стакане осталось виски. Он залпом влил в себя содержимое, а потом поставил заслонку перед непотухшим камином, чтобы искры не вырвались на свободу.

После этого он снова опустился в кресло и какое-то время сидел у огня.

Он находится рядом, когда Ирэн спускается из своей комнаты по широкой отполированной лестнице под высоким окном, выходящим на юг. Она идет по скрипучему паркету в сторону кухни — он за ней; она поворачивает в короткий коридор, ведущий мимо оружейной комнаты, дровяного чулана и сушилки к гардеробной, и он смотрит, как она останавливается и выбирает, в чем выйти из дому.

На Ирэн фирменные коричневые туфли, белые носки, джинсы и коричневый жакет поверх старого джемпера с высоким горлом. Белье из магазина «Маркс-энд-Спенсер», белое. Ни колец, ни других украшений. Никаких денег, чековых книжек или кредитных карточек, ни удостоверения личности, ни документов, ничего.

У него на глазах она выбирает длинное темное пальто с накладными карманами. Оно необъятное и почти черное, так как драп, некогда коричневато-зеленый, выцвел и обветшал за десятки лет, что прослужило это пальто, покрылся въевшейся грязью и уподобился буро-черной озерной воде. А сам он стоит в унынии, обволакиваемый вездесущим запахом воска. Дождь колотит по тонким, высоко расположенным окнам. Она делает шаг вперед и — он это видит — снимает пальто с деревянного крючка.

Пальто слишком велико, ее в нем не видно. Приходится дважды подворачивать рукава. Плечи висят, а нижний край чуть не волочится по полу. Она вытирает руки о залоснившиеся наружные карманы и проверяет, нет ли чего внутри.

Потом она выходит из дому на пасмурный послеполуденный свет. За ней захлопывается дверь, и он остается в молчаливом одиночестве.

— Олбан, Олбан. — Кто-то осторожно трясет его за плечо.