Читать ««Империя!», или Крутые подступы к Гарбадейлу» онлайн - страница 202

— По-моему, у нас все довольно серьезно, — сказала она. — Мы говорили о женитьбе, о детях. Я всегда была, как бы это сказать, не вполне уверена, но ведь, — она подняла на него глаза, — годы-то идут, согласись. Больше тянуть не стоит.

— Уверен: ты будешь прекрасной матерью, — сказал Олбан.

— Надо же! Спасибо. — Она произнесла это так, будто услышала в его словах сарказм.

— Серьезно, — добавил Олбан.

Она опять взглянула на него, потом вытащила из воды болтающуюся приманку, отвела ее назад, цокнув защелкой катушки, и забросила вновь. Грузик взлетел высоко вверх и блеснул на солнце.

— Извини, — сказала она. — О'кей. Но. Так. Думаю, я буду голосовать против.

— Я и мои жалкие сто акций — на твоей стороне. К моему большому удивлению.

— Кажется, Уин тоже удивилась.

— Ты ей сказала?

— Она задала вопрос в лоб, — сказала Софи. — Подошла и сделала вид, что я уже ей говорила, а она только переспрашивает, потому что забыла, — а ведь я ни словом не обмолвилась. Я-то знаю: она ничего не забывает. Но какая актриса! Старушенция вертит людьми как хочет, правда?

— Да уж, лучше не скажешь, — засмеялся Олбан. — Только мне казалось, я единственный, кто это видит.

— Нет, с ней надо держать ухо востро.

— Согласен.

— А мы точно знаем, что никто не заключал сепаратных сделок со «Спрейнтом»? — спросила Софи.

— Такое трудно представить. Первоочередное право отказа при любом предложении о продаже акций принадлежит семейному тресту.

— О'кей. — Она помолчала. — Это правда, что вы с Филдингом организовали движение под лозунгом «Нет продаже»?

— Да, и, кстати, как бы с подачи Уин.

— Угу. Мне-то казалось, что она за продажу.

— Не то чтобы мы многого добились, как я понимаю, — сказал Олбан.

— Нет?

— Ну, где-то по мелочи. — Он перестал подкручивать катушку и отпустил наживку поглубже. — Хотя в какой-то момент мне пришло в голову, что мы просто набивали цену.

Софи вопросительно взглянула на него. Он пожал плечами:

— Не исключено, что Уин действительно хочет продать фирму, но не за предлагаемую цену. Она смекнула, что мы можем продешевить, и решила увеличить число голосов «против». С единственной целью: показать «Спрейнту», что оппозиция сильнее, чем они ожидали, а потому им придется выложить более крупную сумму. Уин идет напролом. Но ее задача — не отказать покупателям, а просто взвинтить сумму.

— Ну уж, — фыркнула Софи, на которую, судя по ее тону, этот образчик разгаданного Олбаном интриганства не произвел должного впечатления. — Казалось бы, она должна быть единственным человеком, кровно заинтересованным в сохранении фирмы. Она ведь матриарх. Это ее вотчина. Она взяла на себя роль хранительницы фамильных ценностей. И фамильных драгоценностей.

— Сдается мне, — сказал Олбан, — что Уин втайне — да по сути дела и не очень втайне — патологически самолюбива. Все должно вращаться вокруг нее. Скоро она отойдет в мир иной или одряхлеет так, что уже не сможет больше управлять семьей и фирмой, но ей ненавистна сама мысль, что у руля встанет кто-то другой. Она готова ликвидировать все, распродать, влиться в какую-нибудь корпорацию, чтобы остаться чисто декоративной фигурой, на пару с Генри, отцом-основателем. Такой заключительный аккорд был бы в ее духе.