Читать «Нечаев вернулся» онлайн - страница 120
Хорхе Семпрун
И тут она услышала возглас Фабьены:
— Эли!
На экране телевизора появился Эли Зильберберг.
VI
— Эли, ты как раз вовремя! — воскликнула Беатрис. — Тут встретилось латинское слово, которого я не понимаю!
Дочь Марка сама открыла ему входную дверь.
— Ты одна? Маитэ нет?
При мысли, что она остается здесь одна, Эли Зильбербергу стало не по себе.
— Да нет, она здесь! Но в это время по пятницам идет какой-то суперсериал, и ее нельзя беспокоить…
И, пожав плечами, Беа добавила:
— К тому же я с ней поссорилась!
Беатрис провела его в комнаты, а негритянские маски сурово глядели им вослед.
— Есть новости от твоего отца?
— Он в Мэне, — ответила она. — Но не в департаменте Майенн и не в Мен-и-Луаре, а в Соединенных Штатах. Ты знаешь о таком?
Нет, он, конечно, не знал, и она только покачала головой: Эли никогда не был в Америке.
Зато, поскольку он всегда путешествовал по книжным страницам и интересовался поэзией, то знает, что Сен-Жон Перс во время своего американского изгнания часто навещал маленький островок в семь сотен акров, что в заливе Пенобскот. И даже помнит даты большинства упомянутых поездок. Но он не был уверен, что подобные мелочи могут заинтересовать Беатрис Лилиенталь. А потому оставил их при себе вкупе с глубокими, но чисто книжными знаниями о Мэне, что в США.
— Я побывала там с Марком в августе. Это фантастика!
— Она оживилась, начала что-то рассказывать, ее глаза загорелись. Упомянула о двух больших морских птицах, о тюленях и дельфинах, плававших прямо перед окнами дома Лейдзонов в Литл-Дир-Айле — там она узнала, что такое рай земной.
Зильберберг ощутил, как кровь застучала в висках. Утратив подростковую угловатость, Беа с каждым его посещением все больше напоминала ему Адриану Спонти, в которую он был влюблен с первого дня, с той минуты, как впервые ее увидел.
— Марк там, в США, готовит потрясающую штуку… Но рассказать тебе ничего не могу: секрет!
В огромной «комнате для жизни» (так называла ее Беатрис, переводя на свой лад английское
Несмотря на все тревоги и напряжение этого дня, он и сейчас остановился перед картиной, вновь позволив исходящей от нее приглушенной меланхолии, просветленной грусти на несколько мгновений окутать его душу.
— Так ты объяснишь или нет? — нетерпеливо переспросила Беатрис.
Ах да, она же хотела, чтобы он объяснил ей латинское слово.
— Кстати о латыни, — улыбнулся он. — Как бы ты перевела «Et in Arcadia ego»?
Беатрис лишь пожала плечами и разразилась смехом.
— Да не утруждай себя так, Эли! Марк тебя уже опередил и все про нее растолковал. Ты же знаешь, какой он хороший учитель, когда у него доходят руки! Никола Пуссен и «Аркадские пастушки», работы Панофского, байка о том типе, специалисте по Пуссену, который был хранителем собрания картин английской королевы и по совместительству советским шпионом, и анекдот о Флобере, оказавшемся таким плохим латинистом, что, увидев могильный камень с начертанным на нем «In Arcadia ego» и не уразумев замысла художника, объявил все это бессмыслицей! Как видишь, старина, меня не так легко подловить.
