Читать «Средневековые легенды и западноевропейские литературы» онлайн - страница 136

В совокупности входящих в «большой цикл» поэм эпическая родословная Гильома Оранжского выглядит следующей.

Основателем «рода» был взбалмошный и жестокий Савари Аквитанский. У него и его жены Флоры (дочери Тьерри Павийского) было несколько сыновей, в том числе некий Антьом, чья дочь Кларисса вышла замуж за известного эпического героя Рено де Монтобан. Наиболее известным (т. е. привлекшим внимание поэтов) сыном Савари был Гарен де Монглан. У последнего было четверо славных сыновей – Эрнальт Боландский, Жирар Вьеннский, Ренье Женнский и Милон Апулийский. Все они прославились своими подвигами в борьбе с сарацинами. Отметим, что детьми Ренье были Оливье и Альда, хорошо знакомые нам по «Песни о Роланде». У старшего из четырех братьев, Эрнальта Боландского, был сын Эмери, глава рода «Эмеридов», муж кроткой Эрменгарды и отец семи сыновей – Бернара Бребанского, Эрнальта Жеронского, Бева де Коммарши, Гильома Оранжского, Гарена Ансеюнского, Аймера Хилого и Гибера Юного (или д'Андрена) и пяти дочерей (из них названа в «жесте», как уже говорилось, одна Бланшефлор, жена короля Людовика). Все дети Эмери, кроме Гильома, имели многочисленное потомство, и племянники нашего героя густо населяют «жесту». Но в эпической традиции более всего повезло племяннице Аэлисе (дочери Бланшефлор): именно с ней связано развертывание сюжета «жесты». Немало подвигов выпало на долю сына Аэлисы Маллефера (чье рождение стоило жизни его матери), еще больше совершил его сын Ренье, не раз сражавшийся бок о бок со стареющим Гильомом. Сыном же Ренье и принцессы Идуаны был якобы исторический деятель конца XI в. Танкред, активнейший участник Первого крестового похода.

Вполне очевидно, что все эти легендарные предки Гильома (как и потомки его сестер и братьев) в подавляющем большинстве – персонажи вымышленные. Тем более вымышлены их подвиги и приключения, о которых рассказывается в поэмах. Впрочем, история знает некоего Жирара Вьеннского, заметного политического деятеля середины IX в. Он был графом Вьенна в 819–877 гг., прославился своими военными экспедициями против норманнов и неладами с королем Карлом Лысым. Что касается Эмери, то сходное имя носили нарбоннские виконты Аймерик I (ум. в 1105 г.) и Аймерик II (ум. в 1134 г.). Последнему наследовала его дочь Эрменгарда, деятельная и удачливая в политике. Как полагает М. Де Рикер, популярность легенд об отце Гильома на юго-западе Франции и в прилегающих испанских землях, возможно, способствовала распространению там имен Эмери-Аймерик-Манрике и Эрменгарда, в том числе среди владетелей Нарбонна. Но прототипами легендарных героев «жесты» они, конечно, не могли быть.

Поздние по времени написания поэмы цикла, такие, как «Отрочество Гарена де Монглан», «Гарен де Монглан», «Гибер д'Андрена», «Фукон Кандийский», «Бев де Коммарши», и тем более такие, как «Жирар Вьеннский» (не произведение Бертрана де Бар-сюр-Об, а позднейшая версия), «Эрнальт Боландский» и ряд других, относятся к третьему этапу эволюции эпической традиции и являют собой результат воздействия на героический эпос поэтики куртуазного романа. То есть перед нами – романизация эпической легенды. Дело не в том, что в строй стиха поздних поэм властно ворвалась рифма, а в том, что существенную трансформацию претерпела сама поэтика эпоса, образный строй произведений, прежде всего герои поэм, их стремления и чувства. Высокий патриотический пафос защиты родины от сарацинских захватчиков сменился прославлением загадочных и романтических приключений, мотивами любви к обольстительной мавританской принцессе, которую герой поэмы и в глаза-то не видел, а лишь слышал о ней от паломников и менестрелей. По модели завоевания Гильомом прекрасной Орабль-Гибор (но вне задач приобретения богатого фьефа и тем более отпора иноземным захватчикам) строят свои взаимоотношения с юными сарацинками и другие герои «большой жесты» – Гибер с Агатой, Фукон Кандийский с Анфелисой, сын Бева де Коммарши Жирар с Малатрией и т. д. Место сурового и грубоватого эпического героя в поздних поэмах занимает странствующий рыцарь, конечно, благородный и храбрый, но также тонко и возвышенно чувствующий и весь ушедший в поиски приключений.