Читать «Государь всея Руси» онлайн - страница 32

После победы над Шемякой и бегства Ивана Можайского в Московской земле оставалось только два удела — двоюродный брат великого князя Михаил Андреевич владел Вереей и Белоозером, шурин Василий Ярославич — старым Серпуховским уделом, восходившим еще ко временам сыновей Ивана Калиты. И тот, и другой активно участвовали в феодальной войне на стороне Василия Васильевича, особую помощь и поддержку в трагическом 1446 г. ему оказал серпуховский князь.

Но в 1456 г. «месяца иуля в 10 день поймал князь, велики князя Василия Ярославича на Москве и послал его в заточение на Углеч...». Это лапидарное известие московский летописец оставляет без малейшего комментария. Что случилось в июле 1456 г.? Почему самый верный союзник великого князя оказался вдруг в заточении в зловещем Угличе, а его сын вынужден был бежать в Литву? Прямого ответа на эти вопросы у исследователя нет. Можно только строить предположения.

Можно перенести вопрос в морально-психологическую плоскость. Неблагодарный Василий Васильевичу ожесточенный несчастьями, ждал только случая, чтобы расправиться со своим другом, как только перестал в нем нуждаться. Серпуховский князь, обладавший, по-видимому, сильным, независимым характером, не хотел подчиняться возросшей власти своего зятя, во многом ему обязанного. Отсюда — неизбежность столкновения с трагической развязкой.

Несомненно, личные качества людей играют большую роль в историческом процессе. Но несомненно и другое — реальную, глубинную основу действий людей составляют определенные объективные причины» Василий Московский и Василий Серпуховской были не только людьми со свойственными им чертами характера, людьми, находившимися в определенных личных отношениях между собой. Они были политическими деятелями, представлявшими разные тенденции развития Русской земли. И коренное различив между ними заключалось именно в этом. Василий Ярославич мог быть верным и храбрым союзником Василия Московского, когда тот изнемогал в борьбе с врагами. Но, поддерживая слепого углицкого узника, помогая ему выйти на свободу и вернуться на московский стол, серпуховский князь едва ли мог искренне и последовательно желать дальнейшего усиления великокняжеской власти. Эта власть в конечном счете представляла смертельную угрозу уделам. На московском столе оказался не раздавленный своим несчастьем, пассивный и робкий слепец, всецело зависящий от союзников, а динамичный, волевой, властный политик и воин, многому научившийся в своих бедах. Такого великого князя вряд ли стал бы поддерживать его шурин. Не столкновение характеров, а столкновение политических позиций и интересов — вот коренная причина трагедии, разыгравшейся в июле 1456 г. и стоившей свободы Василию Ярославичу (пробыв в заключении двадцать семь лет, он в 1483 г. умер в Вологде).