Читать «Птица войны» онлайн - страница 158

Они уселись на краешек тюфяка Парирау, и Генри, не мешкая, посвятил Эдвуда во все подробности своей стычки с Гримшоу. Закончив свой рассказ, он почти дословно повторил его по-маорийски. Эдвуд и Парирау молча выслушали Генри. Тауранги негромко уточнил:

— У этого пакеха лицо молодой женщины и маленькие хвостики усов. Я не ошибся, Хенаре?

Генри подтвердил, что это именно тот человек, после чего в темноте началось совещание. Надо было немедленно решать, как быть дальше. Мнения разошлись. Генри считал, что ему, Парирау и Тауранги следует покинуть дом миссионера незадолго до наступления утра. Девушка горячо поддержала его: она готова была убежать отсюда хоть сию минуту. Но Вильям Эдвуд решительно восстал против мысли о бегстве. Он заявил, что постарается завтра же все уладить с Гримшоу. Если же тот заартачится, припугнет земельного комиссара встречным обвинением в шантаже и в готовности пойти на сделку с государственным преступником Генри Гривсом. Вряд ли Гримшоу станет рисковать репутацией. А бежать… Тауранги еще слишком слаб, чтобы скитаться по лесам, а на ферму Сайруса Гривса путь им теперь заказан.

Тауранги участия в обсуждении не принимал. И когда Генри перевел ему все, о чем он спорил с Эдвудом, из темноты послышалось скупое: «Решайте сами». До конца разговора сын Те Нгаро не проронил ни слова.

Аргументы ботаника были достаточно логичными. К тому же Генри смутно представлял себе, что он будет делать, убежав из миссии. Разговор с Эдвудом несколько успокоил Генри, и все же, вернувшись в свою каморку, он не стал раздеваться и улегся на кровать, сбросив лишь башмаки. Как ни удивительно, бессонница больше не мучила его: не прошло и часа, а Генри Гривс уже спал.

Доктор Эдвуд, чья голова еще не совсем избавилась от винных паров, уснул еще быстрее. Под его ритмичное похрапывание не сразу, но все же довольно скоро задремала и Парирау. Только сын Те Нгаро за ночь так и не сомкнул глаз. Он лежал все в той же позе — на спине, подложив под затылок ладони, и думал. И вряд ли так беззаботно посапывали в своих кроватях сейчас Эдвуд и Генри, знай они, какие мысли роятся в его забинтованной голове.

Часы в гостиной меланхолично ударили четыре раза. Дом Сэмюэля Бэрча сладко спал. Прислуга вставала в шесть, хозяин — часом позже. Но по двору миссионерской станции уже бродили, зябко поеживаясь, работники-маорийцы, одетые в обноски европейского платья. Чтобы готовить корм для ста восемнадцати свиней преподобного мистера Бэрча, обитатели флигеля, приткнувшегося к забору, поднимались чуть свет.

Минутная стрелка не успела опуститься и на десяток делений, когда одна из дверей бесшумно отворилась. В коридор выскользнула тень. Если бы сейчас кто-либо и выглянул из комнаты, он различил бы лишь силуэт человеческой фигуры, крадущейся вдоль стены: предутренний сумрак был еще густ. Но никто не выглянул, обитатели дома досматривали последние сны. Никем не тревожимый, человек с белой повязкой на голове медленно крался по коридору от двери к двери.

Судя по тому, что он старался не пропустить ни одной комнаты, можно было подумать, что человек с повязкой кого-то искал. Вот он осторожно нажал плечом на первую дверь. Та не отворилась, и он, сразу удовлетворившись этим, перешел к следующей, напротив. Запертыми оказались и вторая, и третья комнаты. Зато с четвертой ему повезло больше: дверь легко поддалась и, пропустив человека внутрь, снова закрылась.