Читать «"АукцЫон": Книга учёта жизни» онлайн
Михаил Марголис
Посвящается Дмитрию «Айсману» Дедовских
Этим летом случайно, от нечего делать, попал на концерт «АукцЫона»… От увиденного и услышанного получил такой сильный культурный шок, что потом не мог уснуть всю ночь. А на утро понял, что в моей жизни что-то изменилось…
Я, конечно, и раньше слышал, что есть, мол, такая группа, «АукцЫон», и даже слышал саму группу, но как-то не воспринимал их серьезно. Это нужно было видеть живьем!
Потом сходил на сольное выступление Леонида Федорова (уже целенаправленно). Я, конечно, и раньше слышал, что есть, мол, такой исполнитель, Леонид Федоров, и даже слышал что-то из его сольного творчества, но то, что я увидел, превзошло все ожидания! Что он вытворяет с одной гитарой и голосом! И дело не в каких-то там немыслимых переборах по всему грифу, наоборот, песня — два-три аккорда. Но каких! Откуда он берет эти звуки?! Федоров напоминает шамана с бубном, который впадает в транс и говорит на только ему понятном языке. Творчество Леонида Федорова — это не столько красиво, сколько мощно. Это как Ниагарский водопад, как Гималаи, как гроза в начале мая…
Реплика, найденная в ЖЖ в 2007 г.
У меня было три этапа отношения к «АукцЫону». Сначала я почувствовал, что это экзотически интересно. Затем их энергия показалась мне нездоровой, не полезной людям. Она меня напугала и заставила от «АукцЫона» надолго отшатнуться. И наконец, много позже, внимательно послушав Ленины песни, я понял, что он очень большая величина. Настоящий гений. А в целом «АукцЫон» — это фрики. И раньше, и теперь. Если они перестанут быть фриками, то какие же фрики у нас останутся?
Борис Гребенщиков, за чашкой утреннего кофе в московском клубе «Б1», осень 2009 г.
«Милый мой, зачем мне все помнить?»
«АукцЫон» — это хохот отчаяния и свобода навзрыд, прошитые мелодиями из ниоткуда в никуда.
Между этими песенными «аукцыоновскими» строфами — более десятилетия. Они из, скажем так, раннего и зрелого периодов группы. А еще семь зим спустя, в 2007-м, Леня Федоров, с нестираемой полуулыбкой на лице, стремглав бегущий вдаль от изученных форм, от любых «куплетов-припевов», «квадратов», от ямбов, если хотите, и дактилей, — а заодно от минимальной даже медийности, героики, — рассказал, нет,
пропел, промурлыкал, проголосил словами Димы Озерского, провидением посланного ему в пожизненные попутчики-соавторы, что
И выходит, сколь ни рос, ни взрослел, ни матерел «АукцЫон», как ни искал (и продолжает искать) Федоров «музыки, которой нет», поэтов «холодных как лед», бесстрастных стихов, а лучше даже текстов, таких, что вовсе не стихи, — сакральный, предельно чувственный, не просчитываемый, одинокий, добрый, беззащитный и несгибаемый, по-христиански радостный, корневой мотив «АукцЫона» звучит на всем его пути. С первых шагов группы под сенью питерского рок-клуба до нынешних дней, когда многие уже отпраздновали ее двадцатипяти- и даже тридцатилетие.
