Читать «А.Н. Формозов Спутник следопыта» онлайн - страница 158

СМЕНА ОБИТАТЕЛЕЙ НОР, ДУПЕЛ И ГНЕЗД

Еще мальчиком я натолкнулся как-то на барсучью нору в овраге, на склоне к болотистой долине, среди полей. Густой орешник, рябина и жимолость со всех сторон окружали овражек. Шиповник и длиннейшие плети хмеля опутывали промежутки среди кустов, делали этот уголок тенистым, тихим и почти непролазным. Кругом зеленели озимые. Единственная дорога проходила далеко в стороне. Дикие яблони были осыпаны розово-белым снегом цветов, над ними гудели мохнатые мухи и пчелы. В колючих ветвях протяжно ворковала горлинка. Я был в то время "бездомным", потому что кто-то сжег мой шалаш у лесного ручья. Овражек с зарослями стал моим новым пристанищем, и даже через много лет после того, как исчезли следы построенного мной шалаша, я заходил сюда проведать барсучью нору.

За десяток с лишним лет нора пустовала всего лишь год (в тот год рубили орешник, и заросли не успели восстановиться). Трехцветные барсучьи волосы, широколапые когтистые следы и бесчисленные ямки по всему долу - следы поисков земляных червей и осиных гнезд - исчезли к осени того же года. Мне думалось, что барсук ушел искать другие, более "людные" барсучьи места или залег дремать в норе на зиму и больше не проснулся, но ранней весной я нашел его труп в болотце несколько ниже оврага - барсук погиб не в норе. Когда его мокрый приплюснутый бок показался из-под оледенелого снега, все три входа в нору уже были расширены. На склоне оврага виднелась широкая насыпь из влажной свеженарытой глины. Поверхность насыпи была утоптана и сглажена. К ней тут и там прилипли тонкие рыжеватые лисьи волосы. Шкурка ежа, со всем набором игл лежала близ насыпи; еж был съеден с брюшка, а мездра выскоблена очень чисто.

Позднее куропаточьи крылья, куриные перья и несколько мелких следов лапок лисят доказали, что в норе живет целый выводок. Чаща кустов и крутизна овражка делали нору неудобной для наблюдений за жизнью семейства, но, видимо, все шло благополучно, так как по первым порошам лисьи следы на ближайших полях были многочисленнее, чем обычно. Несколько раз за зиму сюда наведывавались лисицы, проникая в нору через глубокий сугроб. К февралю их истребили охотники и нора опустела.

Летом я уезжал, а вернувшись осенью, нашел нору занятой большой семьей хорька. Из глубины барсучьего жилища зверек прорыл дополнительные узкие ходы, по кратчайшему направлению соединявшие подземелье с поверхностью почвы. Осенью я поймал здесь трех хорьков этого выводка.

В дальнейшем постояльцы норы сменялись так же часто. Однажды большая бездомная собака сочла нору достаточно удобной, чтобы принести в ней щенят; потом снова появился барсук, его сменил горностай. Белый одичавший кот прожил в норе целое лето; несмотря на свою заметную окраску, он успел сильно сократить птичье население окрестностей. Это было жирное и очень осторожное животное. Кота сменила лисица, потом, помнится, снова барсук. Думаю, что и сейчас нора не пустует, если ее не разрыли ребята.

Даже в этом месте, поблизости от большого города, было столько желающих завладеть норой и овражком!