Читать «Камбрия - Навсегда!» онлайн - страница 232

Буроватые холмы зимнего Уэльса.

Идут усталые войска. Гленцы возвращаются домой. Не все. Многих соблазнила ленивая земля Кер-Глоуи. Настолько, что они остались выбирать земли для кланов, и внутри — для ветвей. Гленцам выйдут лучшие — да вокруг железных копей.

И все- таки, земля или не земля — воин торопится домой. Обнять родных — и обменять расписку Хранительницы на звонкое золото. Сикамб с Эмилием еще перед походом передали обеспечение расписок, за которые проводили скупку. Сразу с процентом за эмиссию. То, что раздала хранительница, будет оплачено из глостерской добычи да из остатков средств, что собрала на постройку города, не все еще потратила. Но Немайн для этого не нужна, контора управится.

У сиды дом в другом месте. И дом, и сын маленький. А войско простит, что тяжелая, «штабная», колесница Хранительницы поворачивает на Кер-Мирддин.

Два дня пути — и вот знакомый мост, башни, обновленный частокол надо рвом. И каменные стены «Головы Грифона», открытые для всех пяти пятин!

Перед въездом в город — Немайн чуть не силой держать пришлось, так вперед рвалась — Эйра заплела сестре куцую косичку, и прикрепила к крысиному хвостику наконечник стрелы. Чтоб мать видела: возвращаются не плакальщицы — мстительницы.

Псалтирь отворена, но Пирру нет нужды подглядывать. Строки псалма Асафа он помнит наизусть. И почему пропускал их прежде? Может, если б догадался напомнить их воинам Ираклия перед битвой при Ярмуке — исход битвы был бы иным. И усталые солдаты дунайской армии, непривычные к сухим сирийским пустыням, разбили бы исмаильтян. Но, что поделать, с возрастом фантазия покидает человека, оборачиваясь осмотрительностью. Что ж. Если в речах Августины трещит огонь — старику-патриарху стоит обратиться камином. И озаботиться, чтобы новое христианское учение не обратилось пожаром, скачущим по крышам, а стало теплом, согревающим людей. Хотя бы ради того, что у него уже недостанет сил оседлать пожар. А он намерен использовать идею ученицы — на правах наставника. Принести православию силу, которую обещают эти строки. Достоинство — без гордыни, смирение — без уничижения. А заодно — мужество, совмещенное с праведностью. То, чего не хватает армиям Рима. Которые давно не имеют ни мужества, ибо убийство — грех, и они боятся убивать врагов, ни праведности — потому, что солдат считают подонками общества. И им остается соответствовать. А ведь именно из солдат поднимаются новые династии!

Противоречий в ее учении особых нет. Человек, осиянный благодатью Господней, и вправду подобен Богу. Значит, неизмеримо сильней демонов, которых язычники почитают богами. И в таком состоянии не может совершить неправедного деяния… Потому, если Господь сочтет дело, за которое идут сражаться и умирать солдаты, правым — им будет прощено. А что человеку не дано знать, когда предание врага мечу благословенно, а когда — преступно, тем лучше. Не будут убивать понапрасну.

Пирр улыбался. Он знал, что новое учение обречено на успех среди солдат и полководцев — а значит, и правителей. А потому… Пусть глупцы и завистники пробуют его оспорить! Теперь все диспуты выиграны Пирром заранее. И патриарх Константинопольский превратится из беглеца — в духовного наставника. В том числе — и Камбрии, разумеется! Патриарх аккуратно закрыл книгу. Его ждал новый труд, не имеющий пока названия, лишь образ замысла.