Читать «Каникулы вне закона» онлайн - страница 164

Минуту-две перегревшийся мотор сотрясают конвульсии и с выключенным зажиганием. Наконец, он выстреливает с минометным грохотом черный выхлоп и затихает. Та Бунпонг ложится в кабине на сиденье навзничь, закрывает глаза, плетьми свешивает руки. Я разваливаюсь в кузове, потому что землица, даже покрытая травкой, холодная. Приходится набираться сил. Дальше — путь только пеший. К людям, которых назвал в Чиенграе рикша в майке с надписью «Спонсор».

В который раз за три недели опять предстоит переходить границу? Нелегально вчистую — впервые… Я — шпион. Нарушитель границ. Чего ещё ждать от меня, а мне — от своей жизни?

Путь в Мьянму, то есть в Бирму, как теперь она называется, на законном основании мне заказан. Получить визу для поездки в Рангун за двадцать пять лет, скажем так, активной жизни в Азии, удалось однажды, да и то туристкую, без права посещения учреждений или обращения к должностным лицам. Но запреты, да и границы в их древнем понятии уходящего двадцатого века становятся сущей ерундой всюду. А в прозрачной Азии, где государство ничто, а отношения между людьми, в том числе и с коррумпированными чиновниками, все, тем более. Границы созданы для того, чтобы на них кормились пограничники. Таков опыт веков.

Говорят, что бирманцы держат пять тысяч кордонных стражников. Цифра, как и любая рангунская статистика, мифическая. Их меньше. Но допустим все же… 1800 километров горной границы с Таиландом и Лаосом на карте, если их выпрямить с учетом взлетов и падений по высоте, превратятся в 20 тысяч километров. После того как все заявленные правительством Мьянмы пограничники займут посты, от одного до другого окажется по четыре километра… Кто хочет, гуляй вольно, либо через тайные перевалы — теряя время, либо через контрольно-пропускные пункты, теряя в доходах.

Местные предпочитают тропы. Та Бунпонг кормится их знанием. Тропа его забота. К кому шли — моя. Я кормлюсь своими знаниями…

Спит Та Бунпонг всякий раз не больше четырех часов. Время суток не имеет значения. На этот раз, перед выходом в поход, все-таки ждем рассвета. Кружка чая и — в путь… Лоб зудит от грубой шерсти вязаной шапчонки. Ноги переставляю в темпе, стараюсь не потерять из виду мотню на куцых клешах идущего впереди и потому всегда выше Та Бунпонга. Три часа подъема в сторону фиолетовой вершины Дой Интханоа, самой высокой точки Таиланда — две с половиной тысячи метров над уровнем моря, выматывают окончательно. Не хватает дыхания.

На четвертом часу пути отстаю от проводника уже километра на полтора, наверное. Начинают обходить попутчики, из тех, которые прибыли на «терминал» позже нас и с другими машинами. Молодуха в черном тюрбане, расшитой красной нитью кофте, голубой тяжелой юбке со множеством складок, легко обгоняет меня, хотя из заплечной корзины смотрят трое — крохотный сорванец, показавший язык, похрюкивающий черно-белый поросенок, шевеливший пятачком, и вякнувший на меня щеночек. Четверо парней в куцых клешах, как у Та Бунпонга, линялых домотканых куртках со шнурами вроде тех, которые нашивают на венгерках, поравнявшись, придерживают шаг. Молчат и тянутся вровень — двое по бокам, двое со спины.