Читать «Птицелов» онлайн - страница 342

— …и если среди вас, собравшихся в этот счастливый день, есть тот, кто желает присягнуть либо свидетельствовать, то пусть сделает это ныне, с благоволения Единого!

Вслед за этими словами, обязательно произносившимися после каждого официального свидетельства в Круге, установилась гробовая тишина. После всеобщего гвалта она оглушала, и Лукас почувствовал, будто всё происходящее — сон, от которого он когда-то решил не просыпаться… раз и навсегда решил. А решений своих он не менял.

— Я хочу свидетельствовать перед Единым!

Он никогда не кричал так громко, и ему заложило уши от собственно крика. Горожанка, сидевшая рядом с ним, шарахнулась и что-то прошептала — он не слышал, что, но на её лице читалось восхищение. Патрицианец-распорядитель пристально посмотрел в его сторону. Похоже, он был предупреждён. После мимолётного колебания его рука взметнулась вперёд и вверх.

— Так спустись же и свидетельствуй, человек! — провозгласил он, и в следующее мгновение десятки рук подхватили Лукаса и понесли над людским морем вниз, держа крепко и бережно, не давая ни шелохнуться, ни упасть. И на долю мгновения, ощущая тысячи прикосновений, сменявшихся ежесекундно, и глядя, как стремительно приближается блестящая каменная плита, Лукас ощутил такой ужас, какого никогда прежде не ведал. Он не мог остановиться и не мог погибнуть — это было не в воле Лукаса, а в воле того, кто сейчас нёс его тысячей человеческих рук, нёс навстречу его собственному выбору… если только это действительно был его выбор.

Он очнулся, стоя на дорожке из белого гравия лицом к трибунам, утопая в лавине приветственного гула. «Как на турнире», — подумал Лукас. Как будто он уже победил. Выбил Марвина Фостейна из седла… и получил от него удар в спину, и выжил, доказав, что предательством победить невозможно.

Сейчас он собирался доказать то же самое.

Лукас твёрдым шагом пересёк площадь и ступил в круг. Крики понемногу смолкли.

Он поднял голову и увидел Дерека.

Преподобный магистр Айберри сидел во втором ряду, скрестив руки на груди и неотрывно глядя на него. Ему стоило шевельнуть рукой, и Лукаса насадили бы на десять пик разом, но он не мог этого сделать на глазах у толпы, которая ждала пикантного дополнения к только что увиденному представлению. Но это сейчас — а после того, как я отопью из чаши, они с одинаковым восторгом примут и мой триумф, и мою смерть…

«А остальные умрут, не успев раскрыть рта», — так ты сказал, Дерек?..

И неожиданно он всё понял.

Толпа ждала. Патрицианцы хмуро переглядывались — они не любили нарушения установленного этикета. А Дерек смотрел на Лукаса, и, когда прочёл в его глазах понимание, слегка покачал головой. Ты столько лет был дураком, Лукас из Джейдри, и неужели ты решил, что достаточно было увидеть себя со стороны, чтобы перестать быть им? Дерек был тебе другом и понимал тебя, но ты никогда не понимал его, и, во имя всего святого, он не даст тебе раскрыть рта, потому что таков его долг, который он свято чтит. «Он чтит, — потрясённо подумал Лукас. — Он верен ордену, верен своей присяге, он делает то, что считает правильным, даже если порой сомневается в этом. Он как Марвин. И я как Марвин. Только это разные Марвины, и настоящий, живой, тот, кого ты хочешь убить, а я — спасти, не имеет к этому ровным счётом никакого отношения».