Читать «Крепитесь, други!» онлайн - страница 23

— Не устал, сынок? Садись, поехали домой.

Ребенок сел в коляску. В плеске веселой толпы они потихоньку направились к Охотному ряду.

Тверская улица была широка и полна гуляющих. Люди двигались вверх и вниз, пели, останавливались возле пляшущих и плясали тоже. Молодые отцы несли детей на плечах. Под ногами гремели пластиковые бутылки, сплюснутые баночки из-под напитков, время от времени взрывались хлопушки.

Постояв на необычно свободной от машин Тверской, Агнесса вспомнила праздник Победы.

В то солнечное утро, девятого мая 1995 года, Тверская была также пуста и широка, люди шли в одну сторону, к Садовому кольцу и дальше, дальше. Они с отцом спешили туда же. Георгий Георгиевич чуть прихрамывал, после ликвидации чернобыльской аварии что-то началось у него с сосудами на ногах, но двигался быстро. По главной улице столицы должны были пройти ветераны, те, кто не согласился с развалом великой родины, за которую они проливали кровь, не согласился с обнищанием народа-победителя, те, кто отверг показуху официальных торжеств.

— Идут, идут! — закричали вокруг.

То, что они увидели, было незабываемо.

Вдали, от Белорусского вокзала по улице от тротуара до тротуара двигалась темная громада с широким золотым блеском.

Народ побежал навстречу.

… Они шли под боевыми знаменами, с военным оркестром впереди, плечом к плечу, блистая орденами, пожилые седые люди в военной форме разных родов войск, шли небыстро и неостановимо, военачальники, рядовые, тысячи мужчин и женщин, ряд за рядом, сотни шеренг.

Народ ликовал.

— Слава победителям! Да здравствует Советский Союз! Генералу Вареникову слава!

Словно деревенские дети за оркестром, бежали москвичи по обеим сторонам, всматриваясь в лица. Было жарко, солнце, принудительно лишенное облаков, светило немилосердно, позади колонны медленно двигались белые машины скорой помощи.

— И твой дед мог быть среди них, — сказал тогда Георгий Георгиевич, вытирая слезы…

Да, и ее дед, Георгий Щербатов, рядовой штрафного батальона, раненый в грудь и до конца дней своих носивший осколок вражеского железа, мог с полным правом пройти по главной улице своей Родины с высоко поднятой головой…

Оглядываясь на рубиновые звезды, Агнесса тихонько катила коляску к Китай-городу, на Солянку. И другие, более ранние события прошлых лет, на той же Тверской, всплыли в памяти.

1991 год. Потеря денег, когда разом исчезли кровные трудовые сбережения их семьи, стала болезненным испытанием, словно исчезла подушка безопасности, смягчавшая неизбежные потрясения и крутые жизненные повороты. Но самым страшным стало прозрение людей во вдруг открывшейся бездне неопределенности и беззащитности. Это напоминало потрясение христианского человечества после открытий Николая Коперника, когда вместо уверенности, что все идет к лучшему в этом лучшем из миров, людей пригнуло понимание затерянности Земли в необъятных просторах Космоса.

Пришлось подрабатывать. В 1993 году она, выпускница Строгановки, зарабатывала шитьем. В магазине Трехгорки продавались дешевые военно-пятнистые лоскуты, из которых получались многокарманные охотничьи жилеты. Деньги были скромными и трудными. Однажды, увидев у кассы сумму в 200 000 рублей, Агнесса передернула плечами от отвращения: если то, «ради чего»… противно.