Читать «Марафон длиной в неделю» онлайн - страница 286

— В восемь самолет должен сесть тут, — подтвердил он. — Приблизительно в восемь, может, немного позже.

— А вы говорите, через два часа... — Валбицын снова поставил гауптштурмфюрера на место. — Это вам самолет, а не берлинский экспресс, прибывающий точно по расписанию. — Увидел смешинку в глазах Кранке и поправился: — Прибывал...

Он сел на кровать и стал обувать тяжелые и крепкие ботинки на ребристой подошве. Два часа: тьма-тьмущая времени, и следует хорошо позавтракать. Надо велеть Георгу, чтобы сделал яичницу с ветчиной и приготовил крепкий кофе. Скользнул взглядом по недопитой бутылке и невольно проглотил слюну. В самом деле, глоток коньяка натощак не помешал бы. И все же Валбицын решительно убрал бутылку: чего глаза не видят, того и сердцу не жаль... Надо только взять из бара и положить в рюкзак несколько бутылок — они выпьют в самолете. За счастливую встречу с новыми хозяевами!

11

Бобренок занял место в кустах напротив парадного входа, Мохнюк — слева, вблизи тропинки, соединявшей охотничий дом с хозяйственными сооружениями, а Толкунов, обойдя усадьбу, притаился в беседке — оттуда хорошо просматривались подходы к дому с тыла.

На первом этаже еще светилось одно окно. Капитан, выждав несколько минут, проскользнул к нему, попытался заглянуть в него, но окно почти до половины плотно закрывала занавеска. Толкунов огляделся и увидел в нескольких метрах дерево, ствол у него, правда, был толстый и гладкий, но капитан как-то изловчился и сумел добраться до первой ветки. Сел на нее и заглянул в комнату. Увидел старого человека, точнее, сгорбленную спину в полосатом махровом халате, лысую голову в обрамлении редких седых волос. Старик налил из графина воды в стакан, потом накапал туда чего-то, вероятно, лекарства, выпил, закинув голову, и вдруг повернулся к окну, как будто почуяв что-то подозрительное.

Толкунов инстинктивно спрятался за ствол, но сразу же сообразил, что старик не может увидеть его из освещенной комнаты. И правда, камердинер, о котором ему рассказали Бобренок с Мохнюком, снял халат, поправил подушку и выключил свет.

Все произошло так буднично и обычно, что Толкунов подумал: они лишь теряют время, никого тут, кроме деда-камердинера нет, и лучше было бы хоть несколько часов поспать — ведь завтрашний день снова не предвещал покоя.

Он посидел еще немного на ветке, прислушиваясь, но дом стоял молчаливый и хмурый, только слегка поскрипывало на втором этаже открытое окно. Толкунов понял, что именно там находится библиотека, где Мохнюк почувствовал запах табака. К сожалению, парк отступал тут от дома, с дерева заглянуть в библиотеку не было возможности, да и вообще, что увидишь в темноте?

Толкунов соскользнул с дерева и устроился на скамейке в беседке. Сидел, слушая шум парка.

Толкунов почувствовал, как холод пробивается под шинель, помахал руками, разгоняя кровь, и скользнул в кусты за беседкой. Вероятно, сирень или жасмин, обычные декоративные насаждения, цветы, а к цветам Толкунов безразличен, ему нравились только лесные или полевые, и он не мог понять, почему городские женщины охают над букетами роз. Ну пахнут, однако у крепкого «Тройного» одеколона, по глубокому убеждению капитана, значительно лучший и более стойкий аромат, да и забавляться парфюмерией — дело женское. Он редко когда покупал даже «Тройной», не говоря уже о «Шипре», который как-то расхваливали при нем молодые лейтенанты. Правда, и от Карего часто пахло подозрительно сладко, но Толкунов прощал это полковнику — есть у человека слабость, но у кого их нет?