Читать «Кот на Рождество» онлайн - страница 76

Однако когда Белый Медведь понимал, что с моим приходом ничего не изменилось, - Роза продолжает пылесосить, а я ничего не предпринимаю, чтобы ее остановить, - то для него, удивленного тем, что я могу все это вынести, я становился не только предателем, но кем-то еще и похуже. Имея возможность выиграть войну, я по какой-то необъяснимой причине выкидывал белый флаг. Кот готов был сражаться до самого конца, до неизбежного поражения, но, когда все заканчивалось и объявлялось о прекращении военных действий, должно было пройти время, прежде чем Белый Медведь готов был снова общаться со мной.

Еще одна проблема возникла весной, когда разразилась сильнейшая гроза. Белый Медведь ужасно испугался. Ему было так же страшно и Четвертого июля во время фейерверка, устроенного в Центральном парке. Фейерверк осветил всю мою квартиру, и от него было столько шума, что, по мнению кота, все это могло быть если не Вторым пришествием, то, по крайней мере, открытием второго фронта. Но еще больше Белый Медведь боялся грозы. Задолго до ее начала, когда я, тертый калач, настрадавшийся от скверной погоды, еще не чувствовал признаков ее приближения, я уже знал, что она где-то собирается, потому что кот исчезал. Когда же гроза доходила до нас, я был не в силах успокоить кота. Можно было отнести его в глубь квартиры, в самый дальний шкаф в кухне, можно было закрыть дверцы шкафа так плотно, чтобы до него не доносились раскаты грома, можно было прикрыть руками его ушки. Но все было бесполезно. В лучшем случае он застывал, в худшем - впадал в безумный гнев.

Одна моя приятельница, остававшаяся с котом, когда мы с Мариан уезжали в Большой каньон, и пережившая с ним грозу, сказала мне со всей определенностью, как только я вернулся, что я должен что-то предпринять. Она предложила обратиться к кошачьему психиатру.

До того как у меня появился Белый Медведь, я никогда не слышал о кошачьих психиатрах. Я встречался с дрессировщиками, которые приучали ваше животное к послушанию или отучали от вредных привычек. Но психиатр, который мог бы изменить поведение котов, - для меня это было ново. Я сказал своей приятельнице, что если такой специалист появится и сочтет, что мог бы лечить Белого Медведя с помощью психоанализа или чего-то в этом роде, то он немедленно должен появиться у меня. Тогда я смог бы увидеть, как Белый Медведь подвергнет этого доктора психоанализу, но только не наоборот.

Моя подруга, упрямая как осел, не признавала отказов.

- Во-первых, - сказала подруга, - это не он, а она. Во-вторых, я уже рассказала ей о Белом Медведе и о грозе, и она готова этим заняться.

Я все еще сопротивлялся. Я сказал ей, что вырос в Бостоне, а бостонцы, как я знаю, критически относятся к психоанализу, психиатрии и ко всяким таким вещам. Мы считаем, что это интересно скорее другим людям, а не нам. Возможно, добавил я важно, следовало бы сделать других более похожими на нас. Моя подруга стала внимательно меня рассматривать. Тем не менее я пообещал ей, что если она даст мне последний шанс справиться с этой проблемой самому и я ничего не добьюсь, в таком случае я соглашусь на визит психиатра.