Читать «Море и берег» онлайн - страница 71

Он посмотрел, пожал плечами.

— Нет, — говорит. — Наверно, кто до меня книгу читал, тот и оставил записку.

Я порвал ее.

Ночью, под утро, мне вдруг стало холодно, и я проснулся. Вижу, Линник (он дневальным стоял) окно закрывает, а моя койка рядом с окном.

— Зачем открывал? — спрашиваю.

— Проветрил маленько, — отвечает. — А то дух тяжелый.

Утром сегодня был неприятный разговор с Соломатиным. Он не захотел идти на физзарядку. Я подошел к его койке, спрашиваю, в чем дело.

— Заболел, — говорит.

А от самого перегаром несет, как с водочного склада.

— Заболел, — говорю, — так надо в санчасть сходить.

— Обойдусь без твоих советов, — отвечает и поворачивается спиной, одеяло на голову натягивает.

Я не люблю нахальства. А кроме того, мне обидно стало: от кого-кого, а от Димы не ожидал… В общем, здорово разозлился. Сдернул я с него одеяло и говорю, по возможности без шума:

— Старший матрос Соломатин, встаньте!

Он на меня посмотрел, будто я у него за обедом ложку из рук вышиб. Однако встал и на физзарядку пошел как миленький.

Весь день он со мной не разговаривал. Афонин и Линник — тоже. Только то, что по службе было нужно. После ужина я уселся в кубрике с книжкой. Смотрю — Калиничев крутится возле, смотрит на меня. Только я хотел спросить, что ему нужно, — подходит Соломатин и говорит:

— Давай в шахматишки, Сергей.

А у самого улыбка от уха до уха, и будто утренней стычки не было.

Сыграли мы с ним две партии, я обе выиграл.

— Здорово, — говорит он мне, — поднатаскался ты на курсах.

Потом отводит меня в сторонку и заводит такой разговор.

— Между нами, — говорит, — вчера по случаю Восьмого марта хлебнул я немножко, потому утром не в настроении был. Ты, — говорит, — не обижайся, что я тебе схамил малость.

— Это, — говорю, — ладно, а вот с выпивкой кончай. Если еще повторится, не посмотрю, что друзья.

Усмехнулся Соломатин:

— Эх, Сергей, не понимаешь ты, что я последний год служу. Осенью — на «гражданку».

— К себе в Ростов поедешь? — спрашиваю.

— Не решил еще. Может, здесь останусь вначале. Мне, понимаешь, костюм надо справить, ну и еще кое-что. Я уже полуботиночки себе купил. Желтые, красивые. Хочешь, покажу?

— Не надо, — говорю. — Верю, что красивые.

— Ну, ладно, — говорит. — Значит, отношений портить не будем, так?

— Не будем. Только ты помни…

— Ясно, — машет он рукой. — Не беспокойся. Между прочим, ты что это пишешь по вечерам?

Я, признаться, немного смутился. Сижу, не знаю, что ответить. А он мне подмигивает:

— Может, в писатели метишь? Дело хорошее. Вон у Клавдии муж был — он тоже сочинял что-то. Не то баллады, не то баланды. Для эстрады, в общем. Здорово зарабатывал, она говорила.

— Какая Клавдия?

— Не знаешь разве? Продавщица в ларьке. Так что — давай, Серега. Жми на словесность, ты с головой парень.

Какой-то неприятный осадок у меня после этого разговора. Я «баланды» писать на собираюсь. И вообще я решил после службы податься на китобойную флотилию «Слава».

Все ж таки, рассказ тоже хочется написать. Вот куплю тетрадь и начну. «Жми на словесность»… Скажет тоже…

А эта Клавдия — веселая. И не такая уж толстая. Симпатичная даже. Что у нее за отношения с Соломатиным?