Читать «Мишель» онлайн - страница 8

Тень действительно оказалась полковником Антоном Карловичем Зельмицем, и на нем точно лица не было: седые волосы дыбом, белесые глаза блуждают, губы мокры.

— Боже мой! Правда ли то, что сказал Николай Соломонович?

— Да не напирайте вы, коня пугаете… Большая беда, Антон Карлович, это правда, — произнес довольно ровным тоном Васильчиков и неожиданно сам заплакал. — Дуэль, несчастный выстрел — и Миша убит! Нужно тело забрать… Он там лежит, на месте… С ним корнет Глебов оставался, но дождь шел, и Глебов больше сидеть один, с покойником, под ливнем, не мог — накрыл его шинелью и уехал…

— О чем речь! — промолвил Зельмиц тихо. — Я поеду. Вы только укажите место.

— Я с вами, — сказал Васильчиков. — Только коня отведу. И грузина лермонтовского позову, пусть поможет.

Зельмиц уселся на дрожки и заплакал.

* * *

Проезжали мимо горящих окон в доме генеральши Верзилиной. Самого генерала Верзилина в ту пору в Пятигорске не было — дела службы прочно удерживали в Варшаве; но Мария Ивановна с тремя прекрасными дочками оставались на Кавказе и составляли одну из главных приманок водяного общества.

Стукнул ставень; показалась хорошенькая головка, гладко причесанная, с посверкивающим украшением на волосах. Знакомый голос окликнул:

— Александр Илларионович! Ждать заставляете…

— Эмилия Александровна, — шепнул Васильчиков своему спутнику. — Боже мой, ведь ждут! Скажите им — я не в силах больше… — И обратился к возчику: — Стой пока! Погоди…

Зельмиц медленно спустился с дрожек, приблизился к окну, но Эмилия уже скрылась в глубине комнат, уверенная в том, что сейчас к ним войдут. Антон Карлович постоял мгновение, а затем решился — дернул дверь, широким шагом миновал сени и оказался в комнате, где душно было от букетов, от грозы благоухавших крепче обыкновенного.

Шум девических платьев оглушал. Обширные туалеты генеральши располагались на креслах. Яркий свет делал выпуклой каждую складку. Глаза почтенной дамы удивительно засияли при виде входящего.

— Антон Карлович! Где вы бродите? — укоризненно молвила было она — и вдруг застыла при виде его лица: выпученные глаза, растрепанные, стоящие дыбом седые волосы. — Что?.. — шепнула Мария Ивановна. — Что случилось? — Губы ее немели от страха, и, спеша донести свое вопрошание до вошедшего, она тонко, нехорошо выкрикнула: — Да что же?.. Говорите!

— Наповал, ваше превосходительство! — Зельмиц схватился ладонями за свои худые щеки, надавил, словно пытаясь таким способом сделаться еще худее, еще меньше. — Ох… Наповал! — повторил он еще раз, с отчаянием водя по сторонам водянистыми, почти белыми глазами.

— Кто? — шевельнулись накрашенные, красиво сложенные бантиком губы генеральши. Бантик расплылся, расползся, слез на сторону, сделался просто пятном.

Зачарованно глядя в середину этого пятна, Зельмиц проговорил — неожиданно спокойным, громким, уверенным тоном:

— Мишель… Лермонтов.

Шум шелков оглушил его, болезненно резанул по слуху. Не прибавив больше ни слова, не сделав ни единого жеста, Мария Ивановна сползла с кресел и повалилась на пол: гора блестящей шумливой ткани, оковы корсета, светящееся колье на увядающей, но все еще дерзкой груди, волны выпавших из прически волос — все это простерлось на полу, сорвало с насестов девиц. Поднялись крики, легонько затопотали маленькие ножки — из рук в руки перелетел флакон с нюхательной солью, хлопнул снова ставень — душный букет полетел в ночную тьму и там пропал.