Читать «Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ» онлайн - страница 205

Но тысячам и тысячам других уйти некуда. Ибо их специальность — политический сыск. Ничего другого они делать не умеют. Не научили. И вот теперь их задача доказать, что они нужны, что деньги им платят не зря. И — доказывают. Верю — доказывают. Знаю — доказывают.

Тем более что политический сыск — особенно в виде подглядывания и подсматривания за своими политическими оппонентами — новыми властями уже оказался востребован…

«Функция рождает орган», — говорил великий физиолог Сеченов…

Короче, события — ликвидации политической полиции — так и не произошло. Лубянка, чуть потрепанная в послеавгустовских событиях, выжила. Ну, а свои способности к регенерации, к возрождению система многажды уже доказала. Дождемся?

А тем временем почти каждый день в моем кабинете раздается звонок: помогите, меня преследует КГБ. Почти каждый день ко мне с тем же приходят незнакомые мне люди. Почти каждую неделю я получаю подобного рода письма.

В абсолютном большинстве случаев эти люди преследуемы не КГБ — страхом перед политической полицией, взращенным в них годами, десятилетиями, переданным по наследству.

Кто-то убеждает меня, что КГБ облучает их с помощью СВЧ-облучения. И мне приходится объяснять, что хотя работы в этой области ведутся (правда, по линии Министерства обороны), но успехов, которые позволили бы применять токи высокой частоты против отдельных граждан, — таких успехов пока нет.

Кого-то соседка назвала «агентом ЦРУ», и теперь ему кажется, что чекисты ходят за ним по улицам.

Кто-то просто боится всего на свете — ну, например, отправить письмо в благотворительный фонд на Запад — и пришел узнать, не прицепится ли за то к нему (к ней) Лубянка.

Обилие этих людей сегодня, когда, казалось бы, бояться нечего, — одно из самых сильных моих впечатлений последних месяцев. Я пытаюсь сказать этим людям, что политическая полиция как раз и питает свои жизненные соки их страхом. Что она умеет хорошо функционировать только тогда, когда ей не сопротивляются. Что сама идеология ведомства — труслива, хотя там немало лично мужественных людей. Бояться чекистов нельзя, опасно — это придает им силы…

Я пытаюсь все это сказать, но меня не слышат. Вижу по глазам — не слышат. Боже мой, думаю я, что же это ведомство и это государство сделали со своими согражданами! Кто ответит — и ответит ли когда-нибудь — за изломанную психику десятков тысяч людей?

«КГБ не организация, которую можно улучшить или ухудшить, — писал в январе 1992 года известный правозащитник и сиделец Лев Тимофеев. — КГБ — это состояние общества, болезнь общественной совести. Общество выздоровеет только тогда, когда КГБ будет уничтожен». Не услышали. Не слышат.

И я спрашиваю вновь, как спрашивала два года назад: Лубянка — будет ли этому когда-нибудь конец?