Читать «Перепутье третье» онлайн - страница 11

– Угу. А Гвоздик-то учуял.

Зиэль поперхнулся своей порцией взвара, затем сморщился и вылил остатки на землю.

– Ну и гадость же ты пьешь! С чего ты взял, что охи-охи меня учуял?.. Погоди, бороду протру, а то она вся на лысо вылезет от твоего варева…

– С того и взял, что он подошел и опрыскал тебя, пометил. Как доброго знакомого.

– Что ты врешь, выдурь старый! Где это он меня пометил???

– Не тебя, а когда ты камнем был.

– Все равно врешь! Не мог он меня коснуться, ни сам, ни отходами своими. Ни даже дыханием, чтобы ты знал! Вот за что я вас, людишек, и не люблю: всегда норовят гадость ближнему смастерить, и сказать, и сделать… и карман изнутри пометить – только подставь!

Зиэль несколько мгновений уничтожающе смотрел на хохочущего Санги Бо, потом встал и подошел к небольшому кусту ракиты. Стоило ему прикоснуться к ближайшей из веток – а это уже не куст: здоровенный конь, оседланный и взнузданный, мастью – серый в яблоках.

– Выпью-ка я винца, вместо того, чтобы порубить на мелкие куски некоего старца, выжившего из ума весельчака, – сообщил Зиэль коню и вынул из седельной сумки небольшой узкий кувшин.

– Будешь, Санги?

– Нет, я в военном походе. Я лучше взварчику.

– Отравчик у тебя, а не взварчик.

– Меня устраивает. – Санги Бо, видимо, устал смеяться и теперь смирно сидел спиной к костру, покачивая кубком с остатками взвара в нем. Смотрел он, вроде бы, и на Зиэля, но, в то же время, как бы и сквозь него, туда, на восток, на неровные желто-красные дали, дрожащие в робком мареве осеннего полдня. Лицо его, худощавое и всегда бледное, ныне осунулось и побелело еще больше, холодный взор, обычно непроницаемый для чужого любопытства, казался смягченным, чуть ли не растерянным…

– Боишься, святой отшельник Снег?

Тот, кого попеременно называли то Снегом, то Санги Бо, немедленно вынырнул из задумчивости, взор его стал прежним, внимательно-холодным. Помолчав еще самую малость – ответил, правильно поняв, о чем спрашивает Зиэль:

– Смотря чего. Смерти своей, старости – не боюсь, переболел этим страхом. За судьбы мира обидно.

– За судьбы ми… – Зиэль, не глядя, бросил за спину опорожненный кувшин и захохотал звонким басом. – Нет, это просто день веселья у нас с тобой: то я тебя смешил, то ты меня потешаешь! Что тебе до судеб мира? О себе думай! Ты закончишься – и весь мир вместе с тобой. Ну… разве что я тебя буду иногда вспоминать. Вот и все, вот тебе и судьбы… хы-хы… мира, понимаешь!

Снег поднял голову и даже когда собеседник перестал смеяться, взора перед ним не опустил.

– Мира. Белого света. Мне горько осознавать, премудрый Зиэль, что все это может закончиться одним ударом судьбы. Да. Завершится Моревом – и впору спросить себя или богов: какой смысл был во всем этом??? В истории, в осеннем полудне, в умении читать и запечатлевать на свитках мысли свои, в радости семейного бытия, в зодчестве, в любви, в наблюдениях за звездами… В битвах, в созерцаниях…

– Отвечу, дорогой Санги: ровно никакого. И сейчас в мировом бытии смысла нет и после Морева не будет. Это я тебе со всей ответственностью заявляю, как человек поживший, с опытом.