Читать «Свидетель апокалипсиса» онлайн - страница 46

Напрасно он, ослабевший от голода и жажды, ощупывал помутневшим взором окрестности. Все было тщетно, только пески да голые камни жарились в этом аду. Неизвестно, как много дней провел он, когда периоды короткого прозрения сменялись длительными черными провалами. Он находился на той грани, той черте, что отделяет жизнь от смерти. Очнувшись в очередной раз, он с надеждой глядел вдаль: он был уверен, кто-нибудь обязательно прибежит, приползет, прилетит к нему и уж тогда-то он не упустит добычу, он сможет оторвать от раскаленного песка отяжелевшие и распухшие, опаленные зноем руки.

Он уходил в никуда и снова пробуждался к мучительной действительности, рождался и умирал. Перед воспаленными глазами и горящим в бреду мозгом бродили миражи, выплывая из дальних глубин подсознания. Синели вдали, сливаясь с горизонтом, бесконечные водные глади, берега озёр заросших изумительными цветами. В этом великолепии бродили стада чудных животных, во все стороны сновали птичьи стаи, но… налетающий из глубин пустыни шквал раскаленного воздуха, разрушал иллюзию, обнажая неприглядную и мучительную реальность.

А иногда ему виделись облака, много облаков, таких белых и таких пушистых, заслонивших его от знойного марева, готовых в любой момент снизойти на умирающую землю живительным дождем. Но проходили мгновения, и этот мираж исчезал…

Открыв воспаленные веки, он увидал облако, не обычное, белое и пушистое, а серебряное, оно сияло сотнями бликов и опускалось на него, обволакивая, проникая внутрь. Легким и приятным было это ощущение, но человек знал, — что через мгновение все исчезнет, и тогда муки будут во сто крат ужаснее. Но исчезли пустыня, зной и жажда, приятная темнота увлекла его за собой.

Он идет по городу, и все говорит, говорит, неизвестно для кого, впрочем, нет, для того, кто засел в его мозгу, и задает вопросы, требуя на них правдивого ответа, заставляет вспомнить о давно забытом, от чего отрекся, бежал в пустыню. Он ведет свой монолог неслышно, безголосо, но он знает, что тот, неведомый его слышит. Он говорит много, говорит без устали о всем том хорошем, чего все-таки не мало в его стране, в его мире. Он говорит об искусстве и науке, о поэзии и живописи, он вспоминает знаменитые полотна мастеров кисти, цитирует строки из ставших классикой произведений, декламирует стихи. Подходит к концу экскурсия по светлому миру.

Настала пора говорить о плохом, том, о чем даже вспоминать не хотелось. Но он заговорил.

Вскоре внутренний монолог был прерван. Тот, неведомый, приказал остановиться, прекратить перечислять то, что с лихвой покрывало хорошее и светлое.

Наступила пауза. Ничто не давало знать о присутствии неизвестного и человеку на мгновение показалось, что он исчез, навсегда покинул его. Но вдруг в мозгу возник вопрос: «Кто ты?! Что ты здесь делаешь?», — и человек заговорил вновь. Он рассказал о том, как потратил много лет и решил одну из важнейших проблем планеты, проблему голода. Он преобразовывал любое органическое соединение в желаемый продукт питания. Обыкновенную, невзрачную ящерицу можно было превратить в сочный бифштекс.