Читать «Опытъ закона о народонаселеніи» онлайн - страница 5

Воззрѣнія Мальтуса не замедлили вызвать разногласіе между нимъ и почти всѣми его друзьями, не исключая отца, который до конца своей жизни оставался стороннікомъ реформаціоннаго движенія, такъ ярко обозначившегося съ начала восемнадцатаго вѣка. Это разногласіе не поколебало выводовъ молодого ученаго; оно лишь побуждало его къ дальнѣшимъ изслѣдованіямъ и къ отысканію новыхъ доказательствъ для подтвержденія своей правоты. Наконецъ, вновь вышедшее сочиненіе Годвина «О скупости и расточительности», въ которомъ авторъ повторяетъ свою теорію о томъ, что всѣ общественныя бѣдствія являются слѣдствіемъ несовершенства и ошибокъ правительства, побудило Мальтуса обнародовать свои воззрѣнія, опровергающія теорію Годвина. Вышедшее въ 1798г., безъ обозначенія имени автора, первое сочиненіе Мальтуса представляло небольшую брошюру, носившую полемическій характеръ и заключавшую сжатое изложеніе закона о народонаселеніи съ вытекающими изъ него выводами о томъ, что устраненіе нищеты, пороковъ и другихъ бѣдствій среди населенія можетъ быть достигнуто лишь при посредствѣ уменьшенія дальнѣшаго возрастаніия населенія, а отнюдь не при посредствѣ политическихъ реформъ или какихъ либо системъ всеобщаго равенства, такъ какъ эти реформы и системы вызывають чрезмѣрное возрастаніе населенія, т. е. именно коренную причину бѣдствій.

Этотъ полемическій характеръ брошюры, а можетъ быть и молодое увлеченіе впервые такъ ясно формулированнымъ закономъ, были причиною того, что Мальтусъ съ безпощадною, жестокою послѣдовательностью дѣлалъ свои выводы изъ установленного закона и даже не останавливался передъ необходимостью пожертвовать тѣми несчастными существами, которыя невольно являлись нарушителями этого закона. «Человѣкъ, появившійся на свѣтъ, уже занятый другими людьми, — говорилъ Мальтусъ въ своей брошюрѣ, — если онъ не получилъ отъ родителей средствъ для существованія, на которыя онъ вправѣ разсчитывать, и если общество не нуждается въ его трудѣ, не имѣетъ ни какого права требовать для себя какого нибудь пропитанія, ибо онъ совершенно лишній на этомъ свѣтѣ. На великомъ пиршествѣ природы для него нѣтъ прибора. Природа приказываетъ ему удалиться и, если онъ не можетъ прибѣгнуть къ состраданію кого-либо изъ пирующихъ, она сама принимаетъ мѣры къ тому, чтобы ея приказаніе было приведено въ исполненіе. Если-же пирующіе стѣснятъ себя и уступятъ ему мѣсто за столомъ, тотчасъ-же появятся новые непрошенные гости и потребуютъ для себя той-же милости, ибо вѣсть о томъ, что за столомъ хватаетъ явствъ для вновь пришедшихъ, тотчасъ распространится всюду. Порядокъ и гармонія пиршества будутъ вскорѣ нарушены, изобиліе, царившее прежде, замѣнится недостаткомъ и счастье пирующихъ омрачится зрѣлищемъ появившейся всюду нищеты и тягостными воплями новыхъ пришлецовъ, ненашедшихъ для: себя пропитанія, на которое имъ дали основаніе разсчитывать. Тогда только, слишкомъ поздно, пирующіе поймутъ, что они совершили ошибку, нарушивъ строгія правила, установленныя великою распорядительницею пиршества относительно непрошенныхъ гостей, тогда только они догадаются, что природа, заботясь о томъ, чтобы приглашенные были достаточно накормлены, и зная, что у нея нѣтъ явствъ для неограниченнаго числа гостей, изъ разумнаго человѣколюбія устраняла вновь пришедшихъ, когда всѣ мѣста за столомъ были уже заняты».