Читать «Чаровница для мужа» онлайн - страница 65

– Ну я же русским языком говорю, — дернула плечами Катя, — она! Та женщина, которая меня попросила позвонить.

– Вас попросили позвонить и сообщить о том, что на крыльце по такому-то адресу лежит труп?

– Ну да! — закивала Катя. — Сама-то я в тот район и не езжу никогда, далеко. Да и некогда мне, и незачем! А в тот день я вообще как белка в колесе с утра бегала, то к золовке, то к дочке, то памятник заказать, скоро мужу година, а у нас такие на Бычихе не делают, я хотела черный, как у людей… Примчалась на автовокзал, язык на плечо. А тут она подходит и говорит…

– Да кто она? — перебил Панкратов.

– Ну вот такая, — Катя показала руками, — большая, толстая китаянка. Размалеванная, ну прям чума!

* * *

– Ну и что теперь будет? — спросил Венька Москвитин, с интересом глядя на приятеля.

В интересе присутствовала некая доля зависти. Силен Герка! Главное, шифровался как! Сто пудов, никому в редакции и в голову не приходило, что у него с Александриной Богдановной роман. Конечно, она, как говорится, взрослая дама, но — еще очень даже ничего. Очень! И вообще, поддержка замши, которая решает всякой насущной вопросни побольше, чем мягкотелый главный, — это супер что такое для молодого репортера.

С другой стороны, положа руку на сердце, никто не мог бы кинуть в Герку помидором, потому что никто не мог припомнить случая, чтобы Александрина Богдановна его как-то там особенно поддерживала. И иголки раскаленные в него на летучках втыкала, как и во всех прочих, если было за что. При этом она умудрялась как-то так эти самые иголки втыкать, что никто не обижался, ведь втыкала она их исключительно по делу. И публично орала на Герку ничуть не менее громко, чем, к примеру, на Веньку, или на Люсю Иванову, или на Матрену, как она почему-то прозвала ответсекра Мирру Терентьевну, или даже на самого главного. А когда редакция тусовалась по поводу какого-нибудь междусобойчика, никто не посмел бы сказать, что Александрина танцует с Геркой чаще, чем с другими, или поет с ним дуэтом «По деревне с шумным интересом». Исполнение этой песни дуэтом, по признанию самой Александрины Богдановны, сделанному по пьяной лавочке, для нее многое значило: «Запела — значит, плохо дело, сердце дало трещину». Ну так вот — с Геркой она дуэтом не пела, однако роман все же завязался. Значит, сердце замши дало-таки пресловутую трещину…

Веньке было очень интересно, как обстоит дело с сердцем Геркиным. Самому ему не приходилось иметь дела со «взрослыми дамами», и, если честно, он слабо верил в байки о взаимной любви «женщины-зимы» и «мужчины-весны». Это все равно как со стареющим мэном, который влюбляется в юные сиськи-письки. То есть он голову теряет, а сиськам-писькам нужны одни только его денежки. «Женщина-зима» теряет голову от молодого любовника, а он… Нет, Герка голову не потерял, сердце его совсем даже не треснуло, и Венька считал это очень разумным. Возбуждаешься ты при виде зрелых или даже малость перезрелых прелестей — ну и на здоровье, возбуждайся, пока не надоест. Главное — потом, когда это «пока» иссякнет, суметь без ущерба для здоровья вырваться из объятий дамы. В этом смысле связь с начальницей — палка о двух концах. А вдруг она не захочет тебя из своих объятий выпустить?.. А, судя по словам Герки, дело шло именно к тому.