Читать «Чаровница для мужа» онлайн - страница 60

Конечно, кто-то скажет, что отвергать богатого любовника — глупо. А то, что Терехов богат, весьма богат, — понятно. То есть просто в голове не укладывается, сколько стоит снять такой зал в самое горячее время, с восьми до девяти вечера, когда во всех студиях разгар занятий!

Но ведь Алене от тереховского богатства ни жарко, ни холодно. Она была по-дурацки щепетильна в любовных делах, никакого спонсорства вообще не воспринимала. Подарки… да на что ей чьи-то подарки, если они подразумевают всплески благодарственной нежности? Ведь нежность запросто всплескивалась в Алениной душе и без материальной стимуляции. Когда же речь заходила о чувстве долга, все у нее, фигурально выражаясь, опускалось. Все чувства «по обязанности» начинали немедленно угасать, переходя в свою полную противоположность. Черт ее знает, то ли привычка жить одной развила в ней чрезмерную независимость, то ли общение с молодыми безденежными любовниками, которые отнюдь не поддерживали ее материально (так же, как она их, кстати), однако при малейшем намеке на пресловутое спонсорство со стороны так называемых «состоятельных людей» Алена мгновенно уходила, вернее, шмыгала в себя, как улитка в свой домик, а поскольку в этом домике не было ни окон, ни дверей, достучаться до нее было весьма затруднительно. А иной раз просто невозможно.

А может, вся штука состоит в том, что рядом с Тереховым в ее душе ничто не звенело? Ну да, она все еще ждет соловьиных трелей на закате и алых парусов на рассвете…

Итак, заковав себя в привычные доспехи сдержанности, Алене все же удалось довести урок до конца. В двери с любопытством заглядывала новая группа танцоров — на сей раз взрослых, хобби-класса, в просторечии хоббитов. Вообще, Алена бальников терпеть не могла (между ними и тангерос существует исторически сложившийся антагонизм), но сейчас обрадовалась им, как родным. И не смогла этого скрыть.

Что характерно, Терехов оказался не таким уж бревном, как она ожидала. И до него наконец-то что-то доехало. Сначала он надулся, но бесконтрольно прижиматься и тискать строгую «училку» перестал. И даже если выглядел в конце урока откровенно растерянным, все же научился не дергать партнершу, выводя ее из креста в очос, и при параде не пинал немилосердно… Но Алена так и не рискнула стать с ним в близкое объятие — держалась открытой стойки и самого индифферентного выражения лица. Это словечко — «индифферентно» — выпало из глубин памяти вместе с незабвенным Михаилом Зощенко и его убойным рассказиком «Аристократка». Про то, как слесарь влюбился в аристократку и повел ее в театр, а потом пригласил пирожных в буфете отведать… буфетчик-то и «держался индифферентно» в презабавнейшей бытовой ситуации, которая внезапно возникла. Вот и Алена «ваньку валяла» — тоже совершенно как тот буфетчик.

С тем же выражением, едва позволив холодно-любезную улыбку, она приняла свой гонорар, сунув его даже не в сумку, а в карман куртки так же небрежно, как если бы это была не хорошенькая зелененькая «евражка», а обесцененная деревянная «канарейка» с перманентно эрегированным Аполлоном. Затем Алена пожелала Терехову успехов в аргентинском танго и «вообще» и ринулась переобуваться, надеясь слинять из раздевалки прежде, чем «просто-напросто золотодобытчик» сменит танцевальные туфли на башмаки. Однако не удалось: входная дверь оказалась заперта, и охранник возился с ней как-то подозрительно долго… может, и не подозрительно, но все же долго. Терехов успел переодеться, спуститься и, конечно, немедленно предложил Алене ее подвезти.