Читать «Чаровница для мужа» онлайн - страница 48

И где его теперь искать, где теперь Тишу искать, она не знала.

Тиша пропал…

* * *

Расследование убийства Людмилы Куницыной, как и убийство Алексея Семикопного, тоже навесили на Панкратова. Во-первых, оно произошло в Кировском районе, а это была его, так сказать, епархия. Во-вторых, Куницына оказалась застрелена из того же «вальтера», что и Семикопный. Совпадал не только калибр — совпадали некие «характерные особенности», как любят выражаться эксперты-баллисты, двух найденных гильз. Совпадало также еще кое-что… и это весьма напрягало начальство Панкратова, ну и, само собой, его тоже. Дело было взято под особый контроль, и Панкратову приказано было поспешить.

Только… поосторожнее. Без шума. Размотать клубочек тихо, а потом выводы подать на блюдечке с голубой каемочкой. Желательно обойтись при этом без вспугивания двух персон, возможное участие которых что в одном, что в другом преступлении так и перло со всех сторон.

Панкратов вздохнул. Это только в телесериалах представители органов дознания ногой открывают все двери и локтем вышибают окна. На самом деле они должны быть дипломатами… не хуже великого «мистера Нет», товарища Громыко!

Панкратов сказал — яволь, в смысле, он сказал — есть, а про яволь подумал и пошел делать свое следовательское дело.

Между прочим, делалось оно на сей раз не с таким уж огромным напрягом, как в ситуации с Семикопным.

Ну вот, к примеру, звонок в милицию — насчет того, что на крылечке труп лежит. Сначала казалось, что следов звонившего не найти. На самом деле следы довольно легко обнаружились на том же автовокзале. На них навела санитарная обработчица.

Когда Панкратов с ней познакомился, он поначалу надолго онемел, ощутив ностальгическую грусть по тем временам, когда санобработчицы именовались техничками или вообще запросто — уборщицами, звались тетями Манями, Шурами или, к примеру, Нюрами, а не Елизаветами Петровнами, и были малорослы, худы и простоваты, и не обладали внешностью и манерами директора средней школы.

Правда, вскоре выяснилось, что Елизавета Петровна была директором не школы, а педагогического техникума. Но эта деталь только усугубляла ситуацию.

– Вы не подумайте, молодой человек, — было первое, что заявила Панкратову Елизавета Петровна, — что я нуждаюсь в этой скудной заработной плате. У меня приличная пенсия, к тому же дети и внуки весьма обеспечены. Однако мне необходима физическая нагрузка, я люблю общение, а также у меня страсть к наведению порядка. Вот я и выбрала именно такой род и вид деятельности.

Панкратов мог бы уточнить, что у Елизаветы Петровны была страсть не просто к наведению порядка, а именно к наведению общественного порядка. Видимо, жажда власти не уходит на пенсию, а требует непрестанной поживы. Может быть, именно поэтому Елизавета Петровна и навела на отведенном ей участке идеальную чистоту, и всякий, кто эту чистоту пытался нарушить (чтобы пройти в туалет, необходимо было, ну хоть тресни, пересечь территорию, подконтрольную Елизавете Петровне), становился ее личным врагом, которого она долго преследовала бы своей мстительностью, да вот беда — все эти «злодеи» немедленно уезжали (автовокзал все-таки!) и оказывались вне пределов досягаемости строгой санобработчицы. Правда, новый день приносил ей на поживу новых злодеев. Конечно, слишком много лиц мельтешило перед ее глазами в течение дня, но все же зрительная память у нее оказалась прекрасная. И на безнадежный вопрос, помнит ли она, кто звонил по телефону-автомату в такое-то время, ответила почти мгновенно и более чем подробно: