Читать «Вселенная в одном атоме: Наука и духовность на служении миру» онлайн - страница 20

Во время первой из этих конференций я впервые по-настоящему познакомился с историей развития научной мысли на Западе. В этом отношении меня особенно интересовал вопрос смены научной парадигмы, то есть происходящие в культуре фундаментальные изменения картины мира и влияние, которое они оказывают на все аспекты научной мысли. Классическим примером такой смены парадигм является состоявшийся в начале XX века переход от ньютоновской физики к релятивистской квантовой механике. Поначалу идея смены научных парадигм вызвала у меня глубокое потрясение. Раньше мне казалось, что наука представляет собой непрестанный поиск абсолютной истины в вопросе понимания природы реальности, при котором новые исследования представляют собой последовательные шаги в постепенном наращивании объема человеческого знания о мире. Целью такого процесса должно стать достижение конечной точки — полного и совершенного знания о мире. Теперь же я узнал, что возникновение каждой новой научной парадигмы включает в себя субъективный элемент, а потому нам следует с осторожностью говорить об объективном статусе реальности, которую описывает наука.

Когда я беседую с непредубежденными учеными и философами, мне становится совершенно ясно, что они имеют детальное понимание тонкостей науки и полностью отдают себе отчет в пределах научного знания. В то же время есть много людей, как среди ученых, так и среди тех, кто далек от науки, которые искренне верят, что абсолютно все аспекты реальности находятся в пределах научного знания. Иногда высказывается даже предположение, что на определенном этапе развития общества наука окончательно докажет ложность всех наших верований — и в особенности религиозной веры — и что в конечном итоге будет существовать лишь просвещенное, полностью секуляризованное, светское общество. Такую точку зрения проповедовал марксистский диалектический материализм, с которым я познакомился в беседах с лидерами коммунистического Китая в 50-е годы и в период моего ознакомления с марксизмом, когда я еще оставался в Тибете. Согласно таким воззрениям считается, что наука полностью опровергла многие из религиозных убеждений, такие как идея существования Бога, благодати и вечной души. В рамках этих представлений все, что не доказано или не подтверждено наукой, является либо ложным, либо не заслуживающим внимания. Эти воззрения, по сути, представляют собой философское выражение неких в основе своей метафизических предпосылок. Точно так же, как мы избегаем догматизма в науке, нам следует считать и духовность свободной от таких ограничений.

Наука имеет дело с теми аспектами реальности и человеческого бытия, которые доступны для различных методов исследования на основе эмпирических наблюдений, количественного анализа, повторяемости эксперимента и независимого подтверждения, при которой несколько независимых исследователей могут сказать: «Да, я видел тот же самый эффект и получил такой же результат». Поэтому область научного изучения ограничивается физическим миром, включая человеческое тело, астрономические объекты, доступные измерению энергии и функционирование различных структур. Эмпирические наблюдения, совершаемые на этой основе, образуют поле для дальнейшего экспериментирования и обобщений, которые могут быть включены в обширную картину научного знания. Все это вместе представляет собой имеющуюся на данный момент парадигму науки. Совершенно ясно, что она не может охватывать всех аспектов реальности, особенно в сфере человеческого бытия. В дополнение к объективному миру материи, в исследовании которого наука достигла огромного мастерства, существует субъективный мир чувст з, эмоций и мыслей, а также человеческих ценностей и проистекающего из них вдохновения. Решив для себя, что эта область не играет никакой определяющей роли в нашем понимании реальности, мы тем самым утратим связь с богатством и разнообразием собственного бытия, и наше понимание мира никогда не сможет стать всесторонним. Реальность, включающая в себя и всю полноту человеческих переживаний, гораздо более сложна, чем это представляется научному материализму.