Читать «Снежные зимы» онлайн - страница 15

Но потом успокоился, потому что рассудил, что ему, пожалуй, выгодно, если гость настроится против Антонюка, поймет, что за птица перед ним; тогда он вряд ли обратит внимание на его слова об автоматах. Мало ли что мог такой паяц болтать за игрой в бильярд! Но через несколько минут министр напугал Валентина Адамовича. Когда партия кончилась, гость согласился на предложение Антонюка сыграть еще раз и, ставя шары, весело сказал Ивану Васильевичу:

— Я взял бы вас своим заместителем. Антонюк засмеялся:

— По бильярду? Министр ответил серьезно:

— Разумеется, если бы вы были специалистом в нашей области.

Будыка ничего не мог понять и с напряженной подозрительностью следил за каждым ударом, как будто бы в них был заключен определенный смысл, чутко ловил каждое слово игроков.

Наконец, довольный самим собой, Клепнев, совсем уже тепленький, пригласил в столовую.

О такой трапезе обычно говорят: стол царский. Нет, этот стол нельзя было назвать царским, тут хорошо, с выдумкой, позаботились, чтоб он был деревенский, белорусский. Предложены были, разумеется, и деликатесы — икра, крабы. Но бросалось в глаза, разжигало аппетит не это, а яства натуральные: белые грибки, один в один, маленькие, твердые, маслянисто отливали янтарем; соленые рыжики прямо горели в салатницах; отборные огурчики, казалось, сами просились в рот; посреди стола, в огромной глиняной миске, дышала пахучим паром белоснежная рассыпчатая картошка, а рядом на сковороде еще шкварчала кровянка, стреляя пузырями жира; в сверкающей кастрюле еще булькал особый охотничий кулеш из кабаньих потрохов, рецепт приготовления которого знали только Сиротка и Антонюк. Иван Васильевич даже приревновал, не выдал ли Сиротка по простоте своей рецепт повару, который чаще готовит не для настоящих охотников, а для таких вот организаторов, как Будыка, и таких стрелков, как сегодняшний гость.

Оглядев придирчивым глазом стол (были приглашены все — шоферы, комендант, повар), Антонюк сказал себе в тарелку, ни к кому не обращаясь:

— Не вижу главного охотника — егеря.

Всем стало неловко, даже пьяненький Клепнев растерялся. Будыка всполошился не на шутку: черт его принес, этого обозленного отставника, испортит всю обедню; если еще выпьет — не оберешься беды.

Но Иван Васильевич пил очень сдержанно, был мягок, никому настроения больше не портил, наоборот — веселил охотничьими рассказами. Обедню испортил Клепнев — под конец ужина сполз под стол и залаял по-собачьи.

Глава II

 Иван Васильевич понимал тревоги и заботы жены. Всю замужнюю жизнь она огорчалась, даже страдала оттого, что муж мало бывал дома — с ней, с детьми, часто задерживался вечерами, часто уезжал в командировки, а в выходные, праздничные дни — на охоту. Теперь же ей кажется, что он слишком много сидит дома, слишком много думает, читает. А она считает, что для него вредно и то и другое. О чем он может думать? Конечно же, о том, что его обидели, преждевременно превратили в старика. А такие мысли, как утверждает медицина, вызывают вредные эмоции. (Ольга Устиновна аккуратно читает журнал «Здоровье».) Эмоции эти в его возрасте могут привести к тяжелым изменениям сердечно-сосудистой системы. Много читать — не те глаза, давно уже жаловался, что от чтения болит голова.