Читать «Дом на равнине» онлайн - страница 9

Какими бы средствами нам с мамой ни приходилось добиваться намеченных целей, мы всегда осмотрительно и расчетливо старались не давать окружающим повода для подозрений, но дети, мне кажется, обладают каким-то особым чутьем — знают даже то, о чем понятия не имеют. Возможно, и у меня в детстве была такая способность. С возрастом она, конечно, пропадает, — наверное, это какая-то специальная особенность, которая помогает детям выжить и вырасти.

Но о плохом думать не хотелось. Я убеждал себя, что, будь я заброшен далеко от родных улиц в логово к чужакам, с которыми отныне должен был жить одной семьей — посреди бескрайней глади пустых полей, которые для кого угодно являлись бы воплощением бездушия и безмолвия мира природы, — я бы и сам вел себя не лучше этих ребятишек.

Как-то морозным декабрьским днем я поехал на почту за посылкой. Нам пришлось выписать из Чикаго кое-какие вещи, которых было не достать у местных лавочников. Кроме посылки, меня ждало письмо от моей подружки Уинифред Червински.

Я улыбнулся, увидев ее почерк; буковки были мелкие и тонкие, а строчки то ползли вверх, то постепенно, но неуклонно сползали вниз, как будто на бумаге отражалась суть характера Уинифред. По застрявшей в сгибах листков сахарной пудре я понял, что писала она мне в булочной.

Она была ужасно рада получить мое письмо и наконец узнать, где я. Она уж думала, я ее забыл. Она написала, что скучает по мне. Написала, что ей надоела ее работа. Ей удалось скопить немного денег, и она намекала, что ей не терпится потратить их на что-нибудь интересное вроде билета на поезд. Тут я почувствовал, что мои уши горят. В своем воображении я видел, как Уинифред смотрит на меня щурясь, и почти физически ощущал под рубашкой ладошку у себя на груди, куда она любила ее класть, чтобы почувствовать взволнованное биение моего сердца.

А на следующей странице она писала, что, возможно, мне будет любопытно узнать кое-какие местные новости. Там собирались то ли возбудить еще одно дело, то ли возобновить старое.

Я сразу же понял, что речь идет о Докторе, мамином чикагском муже. Родственники Доктора запросили тело покойного для захоронения. Уинифред узнала обо всем этом от полицейского, который обходил квартиры нашего дома. Оказывается, в полиции пытались выяснить, куда мы с мамой уехали.

К тому времени я еще не получила твоего письма, сообщала Уинифред, так что мне не пришлось врать насчет твоего местонахождения.

Я помчался домой. Почему Уинифред думает, что в противном случае ей пришлось бы соврать? Неужели она поверила всем этим грязным слухам о нас? Неужели она такая же, как все? Я думал, она другая. Она меня разочаровала, и я вдруг жутко на нее разозлился.