Читать «Венец Государя» онлайн - страница 134

Это был Полонский, собственной персоной! Мысль материальна, а я слишком часто вспоминала о нем за прошедшие месяцы.

– Ни на какие раскопки я больше не поеду, не трудись уговаривать, – слезая с седла, пропыхтела я.

– И тебе добрый день, – приветливо ответил Вадим. Он внимательно осмотрел меня и спокойно поинтересовался: – Почему кровь на лице? И нос распух?

– Вылетела из седла, – так же буднично ответила я.

Мы помолчали. Цезарь прервал наше молчание, сердито зафыркав.

– Ты извини меня, но нужно его расседлать и накормить. Проходи в дом, дверь открыта.

– Я подожду тебя здесь.

Здесь так здесь, спорить я не стала.

Я расседлала Цезаря и насыпала ему овса.

– Лопай, хоть ты и не заслужил, – сказала я зловредному коню, но он уже зарылся носом в овес и не обращал на меня никого внимания.

Я убрала седло, почистила немного Цезаря, налила воды, от которой он отказался, и направилась к дому.

Вадим по-прежнему сидел на крыльце.

Я села рядом с ним. Сидеть и молчать было очень приятно.

– Ты надолго? – наконец нарушила я молчание.

– Это зависит от многих причин, – как всегда, Полонский ушел от ответа. Ну что за человек такой?!

– Кать, ты меня любишь? – неожиданно спросил он.

Я подумала, что ослышалась. Если б я все еще сидела в седле, то непременно вывалилась бы из него опять. Полонского интересовали мои чувства?!

– Ты дорог мне, как воспоминание о юности, – пробормотала я.

– И все же?

– Ты сам знаешь, – проговорила я, отворачиваясь от него.

– Может, и знаю, но хочу услышать от тебя, – усмехнулся Вадим.

– А тебе не все равно?

– Значит, не все равно, раз перелетел океан…

– Чтобы задать мне этот вопрос?

– Да.

Как часто в сумасшедших снах я объяснялась Полонскому в любви – миллион раз. Но на деле, оказывается, сказать эту фразу было очень сложно. Почему?

– Тебе же всегда были безразличны клятвы и признания, – сказала я, глядя в его смеющиеся глаза.

– Понимаешь, иногда, хотя и нет так часто, как женщины, джентльмены тоже хотят услышать признания в любви.

– Ты продал венец? – спросила я вместо признаний.

– Кать, меньше знаешь – крепче спишь, – ответил Полонский.

Ясно, продал. Теперь венец не найдешь – надолго, если не навсегда, осел в частной коллекции.

– А ты что сделала с дискеткой?

– Меньше знаешь – крепче спишь, – огрызнулась я.

– Ладно, проехали, – усмехнулся Вадим. – А чем сейчас занимаешься?

Чем, чем. Ничем.

Солнце скрылось за низкой пеленой облаков. Стал накрапывать мелкий, почти незаметный дождь, но по-прежнему было очень тепло. Дейк подошел к нам и устроился рядом, тяжело дыша и вывалив на сторону розовый язык.

– А помнишь, ты мне говорила в Москве, что если бы у тебя было много денег, то ты бы объездила весь мир? Ну вспомни, куда ты хотела поехать?

– В Париж, – лениво отозвалась я. – Все русские в брежневские времена хотели съездить в Париж. «Весь мир» для советских людей ограничивался Парижем.

– Да, пожалуй… Дальше Парижа у нас фантазии тогда не заходили. Но ты говорила не о Париже. Куда еще? Вспоминай.