Читать «Девочка и мертвецы» онлайн - страница 2

 — На юг летят, — пробормотал Федя.

 — Федя! — глухо закричал Ионыч из-за двери. — Где ты там? Поторопись, что ли!

 Сокольничий поспешно вошел в дом. Разделся, стал накрывать на стол. Ионыч одобрительно кивнул, снял со стены гитару и попытался взять аккорд. Струна порвалась. Ионыч выругался и метнул гитару в угол. С жалобным мявом из-под треснувшей от удара гитары выползла покалеченная кошка Мурка.

 — Когда ж ты уже сдохнешь, вредное животное! — в сердцах бросил Ионыч.

 Мурка спряталась за комод и стала заунывно мяукать.

 Рассерженный Ионыч подошел к Катеньке. Девочка возилась у плиты.

 — Работаешь?! — рявкнул Ионыч.

 — Малютка наша! — воскликнул сострадательный Федя.

 — Работаю, дяденька, — робко ответила девочка.

 — Отхлестать бы тебя хворостиной, — сказал Ионыч, — да хворостину жалко!

 — Жалко… — грустно кивнула Катенька.

 — Как там стол, Федька? — крикнул Ионыч. — Накрыл уже?

 Федя как раз закончил устанавливать пузырь самогона. Пузырь стал точно посреди стола — симметрично двум граненым стаканам. Ионыч подошел к столу, подвинул колченогий табурет, сел.

 — А огурцы где? Катька-а-а-а!

 — Несу, дяденьки! — Девочка тащила к столу здоровенную десятилитровую банку с солеными огурцами.

 — Малютка наша! Уронит же! — Федя всплеснул руками и кинулся Катеньке на помощь, но Ионыч схватил его за рукав, остановил.

 — Не порть мне девчонку. Пусть сама.

 — Эх… — вздохнул Федя.

 — А вот и огурчики, дяденьки. — Катенька с трудом водрузила банку на столешницу.

 — А крышку открыть? — Ионыч приподнял левую бровь.

 Катенька сбегала за открывалкой и, сосредоточенно пыхтя, раскупорила банку.

 — Крышку рядом положь, — приказал Ионыч, доставая вилку. — Ну-с, приступим, помолясь. Ты, Катька, ступай. Тебе, безбожнице, никакая молитва не поможет.

 Катенька, потупившись, побрела на кухню. Федя шепнул ей на ухо: “Про себя помолись. Ионыч не узнает”. Обрадованная Катенька кивнула и убежала.

 — Балуешь девку, — заметил Ионыч, грызя огурец.

 — Маленькая она совсем. — Жалостливый Федя едва не прослезился.

 — Ничего себе маленькая. За последний год как вымахала!

 Сокольничий пожал плечами. Налил водки себе и Ионычу до краев, щелкнул пальцем по стеклу — стекло обрадованно зазвенело.

 — Я, может, тоже маленький в душе! — заявил Ионыч, хватая стакан. — Но что-то меня никто не жалеет!

 — Я тебя, Ионыч, жалею, — сказал сокольничий. — Я-то знаю, что судьба тебя не баловала! Тяжело тебе, Ионыч, в жизни-то пришлось…

 Ионыч выпил полстакана, утер бороду рукавом, тут же и занюхал.

 — Знаешь о моей жизни суровой, а девку балуешь. Не по-людски это, Федя.

 — Да понимаю я! — Сокольничий отмахнулся и опустошил стакан на четверть. — Сердце у меня доброе, всех пожалеть готов. Даже этих, что летают, хотя их-то чего жалеть…

 — Что такое? — Ионыч нахмурился. — Опять летают?

 — Да вот, только что двоих видал. Порхают, блин, как бабочки. На север упорхнули. В Лермонтовку, это уж наверняка.

 — Сволочи, — возмутился Ионыч, от возмущения тыкая огурцом мимо рта. — Значит, завтра-послезавтра опять сюда припрутся.