Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 248

Солдаты вздрогнули, как наэлектризованные. Мне же стало вдруг так противно, что я невольно закрыл глаза. Дальнейшее я воспринимал уже только по слуху: «Штрам-шхрам», — поворот на месте… «Рап-рап-рап!» — четкие размеренные шаги… Они удаляются, становятся глуше. Когда я снова открыл глаза, колонна была уже далеко. Я почувствовал внезапное головокружение и нащупал рукою уздечку, чтобы было на что опереться…

На третий день мы все еще рысью мчались по шоссе, нагоняя немцев. Настроение по-прежнему было бодрое. Мы хорошо выспались ночью в амбаре какой-то покинутой фермы. Наши кони тоже там отдохнули, и корма для них нашлось вдосталь. За ночь нас никто не потревожил. Под утро ко мне привели хозяина фермы, всю ночь вертевшегося вокруг своей усадьбы с четырьмя псами. Он сбежал из дому под вечер, когда увидел удиравших по шоссе немцев на танках и автомашинах.

— У них не было бензина… Половина танков и машин шла на буксире. Едва тащились… — объяснял нам чех на ломаном немецком языке.

Я был убежден, что мы нагнали наконец те первые немецкие колонны, которые оставили позиции в ночь с 8 на 9 мая, после приказа о прекращении огня, и что за ними больше никого не было. Быть может, только штабным офицерам удалось перейти границу Чехословакии; быть может, на своих легких быстроходных машинах они добрались уже сейчас до Западной Германии, чтобы продолжать борьбу. А позади них отдельные разрозненные части, сбитые с толку, перепуганные падением Гитлера, пытаются продлить этот мучительный позорный конец. Я опасался, что некоторые из офицеров попытаются сопротивляться… Поэтому мы двигались сейчас очень осторожно, не отрываясь далеко от своего дозора.

Небо было ясное и чистое. Ослепительно сияло солнце. Шоссе, ровное и гладкое, как ладонь, постепенно поднималось, так что можно было видеть далеко вперед. Вдали горизонт был темен от дымчатых гор. Земля, зеленевшая первыми нежными всходами, казалась молодой и нарядной. Капельки росы сверкали на травинках, как алмазы. Воздух напоен был весенним благоуханием.

— У нас в эту пору жаворонки взлетают над полями, — прошептал Чионка словно про себя.

Я ехал во главе отряда, пристально всматриваясь в даль. Шоссе неожиданно вплотную подступило к реке, стремительно несущей по камням свои пенистые воды. Слева пробитое рекой ущелье делалось все глубже. Справа круто вздымалась отвесная стена горы, покрытая мелким скудным кустарником, который только и мог расти на этой красной и высохшей почве. Время от времени на поворотах сверкала внизу темная, блестящая поверхность реки. От нее поднимался к нам наверх легкий прохладный ветерок.

— Здесь они, наверное, оставили и танки! — прошептал Чионка, нарушая тишину этих диких мест.

Мы перешли на шаг. Лошади устали, крупы их блестели от пота. От них поднимался легкий пар, распространяя вокруг острый едкий запах. Дозор уже несколько раз давал нам сигнал остановиться. Мы с Чионкой сошли с коней и, оставив их на попечение бойцов, стали крадучись пробираться сквозь придорожный кустарник. Дойдя до наших дозорных, мы с изумлением остановились перед открывшейся нашим глазам картиной. Шоссе в этом месте, следуя течению реки, делало широкую петлю, огибая ущелье. Немцы, которые, очевидно, не в состоянии были дальше гнать свои танки, сошли здесь с них и пустили их напрямик в пропасть. То же они проделали и с машинами, которые, исковерканные и опрокинутые, лежали теперь в воде. Мои опасения оправдывались — так могли действовать только наиболее озлобленные, закоренелые враги, те, кто крушили и уничтожали все на своем пути. И в то же время так могли действовать только враги организованные, потому что осуществить такое разрушение можно было только по приказу.