Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 228

— Бешеные собаки, — сердито выругался один пулеметчик. — Все еще рычат!

— Заткнем им глотку… землей!

— Атакуем, господин младший лейтенант! — кричали бойцы наперебой, наседая на меня.

Но нам все же пришлось задержаться — к нам на помощь двигалась мощная колонна советских войск. До ее прихода мы должны были оставаться на занятых позициях, выслав ей навстречу проводника, который бы провел ее к высоте. И так случилось, что мой выбор снова пал на Мурю, хотя он только что вернулся из штаба полка. Я велел ему отправиться в село, где мы провели ночь и куда должны были прибыть к вечеру советские части, чтобы вместе с нами вновь атаковать на заре высоту триста десять.

Все это произошло 8 мая 1945 года…

К вечеру прибыла к нам на смену свежая рота, а мы вернулись в наш фруктовый сад, где провели прошедшую ночь. Сейчас сад, околица и все село были забиты советскими частями и их мощной боевой техникой — танками, тяжелыми орудиями, «катюшами». Муря, нетерпеливо ждавший нашего возвращения, повел нас на какой-то двор с полуразрушенными постройками, вблизи фруктового сада, где мы встретились с советскими воинами. Наши и русские уселись вперемежку, чтобы поужинать и покурить.

Я так устал, что мне было не до еды и не до курева. Муря свел меня на чердак конюшни на том же дворе, чудом уцелевший от немецких бомбардировок. Я с наслаждением растянулся на сене и мгновенно заснул.

Проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь. Сквозь отверстия в крыше светились звезды. Я был не один на чердаке. До моего слуха донесся чей-то шепот. Беседовали два бойца на смешанном русско-румынском языке. Но, как видно, они неплохо понимали друг друга. В румыне я сразу узнал по голосу Мурю. Русского мне удалось разглядеть, только когда бойцы, поделив между собою табак, задымили оба громадными, толщиной в палец, самокрутками. Это был уже пожилой солдат, на вид он казался даже старше Мури. У него были длинные висячие усы и все лицо изборождено морщинами.

— Выходит, Андрей Иванович, — обратился к нему Муря, словно был знаком с русским испокон веку, — у вас нет больше бояр?

— Нет.

— И вся земля принадлежит вам?

— Нам.

— И вы на ней работаете?

— Мы.

Муря минуту полежал на спине, дымя самокруткой. При слабом ее свете мне показалось, что на лице русского мелькнула снисходительная улыбка. Затем Муря снова повернулся к своему собеседнику и прошептал с гордостью:

— А знаешь, Андрей Иванович! И у меня теперь есть земля… Жена пишет, что она уже начала пахать… Может, и у нас после войны будет другая жизнь…

— Другая, конечно другая! — заверил его русский. — Иначе не может быть.

Муря опять помолчал некоторое время, делая глубокие затяжки, затем заговорил тихим дрожащим голосом:

— Эх, Андрей Иванович! Всю-то жизнь пришлось нам батрачить на бояр — и отцу моему, и мне, и моим детям!.. Проснусь иногда и думаю о будущем. И не верится, что доживу я до этой чудесной справедливой жизни, что смогу порадоваться на нее…

Русский слушал его внимательно, даже курить перестал.

— Скажи мне, Андрей Иванович, — продолжал Муря еще тише и взволнованней, — а не обидно будет тем, кто погибнет как раз сейчас, когда вот-вот должен наступить мир? Не обидно будет, если завтра настигнет тебя пуля на этой проклятой высоте… и все для тебя кончится раньше, чем ты начал жить настоящей жизнью?