Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 210

И тихохонько, тихохонько, ползком да ползком стали мы загибать вправо… Бой немцев между собой был в полном разгаре… Одна сторона даже минометы в ход пустила. Взрывы, огонь, дым, трассирующие пули! Да что говорить — война по всем правилам. Тут я и говорю Барбу: «Теперь, когда они так заняты, айда назад в роту». «Как, без языка?» — набросился он на меня. «К черту язык», — начал было я убеждать его. Да куда там! Разве его уговоришь! Уперся, и ни в какую. «Найдем языка, тогда и пойдем, — твердит. — К утру, когда устанут друг в друга палить, вернемся сюда. Может, удастся тогда захватить языка».

Что мог я поделать? Вернуться и оставить его одного? Не полагается… Пришлось согласиться. Под утро, хочешь не хочешь, пополз снова с ним к немецким позициям. Барбу впереди, я немного поотстав, чтобы поддержать его огнем в случае надобности… Ползем. Десять шагов проползли, двадцать, тридцать, и вдруг поднимается Барбу во весь рост и — бац! — швыряет гранату. А потом бросается ничком на землю, ждет, пока взорвется. А после как вскочит, да заорет: «Стой! Руки вверх!» Бегу к нему и вижу: стоят перед ним три немца — все, сколько их осталось в этой стороне. Винтовки побросали, руки вверх подняли. Построили мы их в ряд и погнали перед собой к роте.

Наши уже простились с нами. А как увидели, да еще с немцами, перекрестились… Барбу, хромая, командовал немцами: «Раз — два! раз — два!» Вся рота со смеху покатилась. Остановились мы у командного пункта. Барбу построил гитлеровцев в линейку — сам сбоку краем глаза поглядывает, чтобы равнение держали. А как вышел капитан, каблуками щелкнул и, приложив руку к каске, отрапортовал: «Здравия желаю, господин капитан! Привел три языка».

— Ха-ха-ха! — раздалось снова в толпе. Долго не смолкал хохот. Мужичонка в рваном тулупе просто корчился со смеху, ударяя изо всех сил кулаками по мешку, словно подушку выбивал. Даже старик на этот раз не удержался и тоже весело рассмеялся, не переставая усердно помешивать жаркие угли в костре.

В весенний день (Рассказ начальника дозора)

Тишина леса пугала. Высокие с еще оголенными сучьями деревья словно застыли в дреме, как и свинцовое небо над нами. Ни дуновения ветерка, ни шороха, ни шелеста. Если бы не сладковато-терпкий запах насыщенной влагой и пригретой весенним теплом земли, не горьковатый привкус набухших почек и пробивающихся трав, можно было подумать, что мы вступили в заколдованный лес. Мы осторожно спускались по склону, держа винтовки наперевес и стараясь ступать как можно легче. Пушистый слой прошлогодней листвы и мягкая сырая земля скрадывали шум наших шагов. Мы тщательно обходили сухие ветки, чтобы не разбудить их треском этой притаившейся глубокой лесной тиши. Часто останавливались, припав к деревьям, и с замирающим сердцем подолгу прислушивались. Потом снова крались между деревьями, подавая друг другу знаки. Эта дорога в неизвестность уже начала меня беспокоить: вечерело, а мы все еще не достигли опушки.