Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 203

— Вот, вылез из погреба, когда услышал, что мы разговариваем по-румынски, — доложил Иордаке. — Еле ноги волочит!

Я почувствовал вдруг, что теряю сознание: кровь ударила в голову, в глазах потемнело, комната передо мной закружилась. Мне пришлось опереться рукой об стену, чтобы не упасть. В заросшем и обтрепанном человеке я узнал унтер-офицера нашего полка. Его имя было Пантелион, но в полку все, и офицеры, и солдаты, звали его Львиной пастью за то, что он очень громко выкрикивал слова команды. Львиная пасть входил в состав третьей роты, роты Тибериу, той самой, которая была захвачена немцами. Он был истощен до последней степени и, переступив порог комнаты, почти без чувств рухнул на стул, не имея сил спросить у меня разрешения. Я дал ему рому и печенья, велел открыть банку консервов. Насытившись, он попросил сигарету и схватил ее с невероятной жадностью, глупо смеясь от радости.

— Семь дней не затягивался, — признался он смущенно.

Что же произошло с ним? В ту ночь, когда их роту вели под конвоем через Банска-Бистрицу, он сбежал. Прятался сначала среди домов, а затем залез в погреб, откуда вышел, когда услышал, что пришли свои. Выкурив сигарету, Львиная пасть спросил, разрешаю ли я ему говорить при Иордаке. Я разрешил. И в нескольких словах он поведал нам тайну «предательства» Алексе…

Третья рота не была захвачена в плен: ее привел к немцам командир роты Тибериу Катанэ. А чтобы заручиться их благоволением, он преподнес им шифр нашего полка. Когда и где он его украл? Об этом не трудно было догадаться. Я вспомнил, что в ту ночь, которую я провел в селе у Алексе, следом за мной пришел туда и Тибериу… Я также вспомнил, что за несколько дней до того, во время одной горячей схватки в каком-то лесу. Тибериу со слезами стал умолять меня прострелить ему ладонь, чтобы он мог эвакуироваться в тыл. Я обозвал его «продажной тварью» и «трусом», высказал ему все свое презрение. Конечно, я мог бы и пристрелить его тогда, но, признаться, он был мне омерзителен… Поэтому в ту ночь, когда он пришел за нами следом в село, я просто не обращал на него внимания — в моих глазах он был падалью…