Читать «Пора уводить коней» онлайн - страница 9

Луговая тропинка уперлась в дорогу, и мы с Юном свернули на нее, мы часто ходили этим путем, но сейчас все было как в первый раз. Мы шли красть коней и знали, что по нам это видно. Преступление меняет человека, делает что-то со взглядом, с походкой, с движениями, такое не скроешь. Тем более конокрадство, хуже которого ничего нет. Мы знали, по каким законам живут к западу от Пекоса, мы читали комиксы о ковбоях, и, хотя кто-нибудь мог бы нам возразить, вы-то, мол, восточнее Пекоса, мы были настолько восточнее, что уже почти западнее, это откуда на мир посмотреть. А законы эти беспощадны, схватят с поличным — вздернут на ближайшем суку без разговоров, грубая пенька вспорет нежную кожу, кто-то шлепнет коня по заду, и он дернет вперед, выскользнет промеж ног, а ты останешься сучить ими в воздухе, догоняя уходящую жизнь, которая как раз пронесется у тебя перед глазами чередой снимков, все менее и менее четких, пока наконец из них окончательно не изгладишься ты сам и все виденное тобой и останется один туман, который сменится чернотой. В пятнадцать лет, мелькнет напоследок мысль, всего в пятнадцать, так рано, и из-за какой-то клячи, но — поздно, всё уже поздно. Дом Баркалда зловеще чернел у самого леса и казался более мрачным, чем обычно. В столь ранний час в окнах не было света, но вполне вероятно, что сам Баркалд стоял сейчас за темным окном, и видел, как мы идем, и обо всем догадывался.

Но отступать было поздно. Двести метров вниз по гравию, пока дом не скрылся из виду, мы одолели как на деревянных ходулях, потом поднялись вверх по очередному лугу Баркалда и зашли в лес. Сперва мы продирались сквозь густой ельник без подлеска, зато устланный темно-зеленым мхом, мягким, как ковер, солнце ведь никогда не пробирается сюда. Мы с Юном шли по тропинке, утопая во мху при каждом шаге, Юн первым, за ним я в спортивных тапочках на тоненьком ходу, но потом мы свернули направо и забирали все правее и правее, лес становился светлее и просторнее, пока внезапно не блеснул двойной слой колючки и мы не дошли до цели. Перед нами была делянка, раскорчеванная под ноль за исключением нескольких корабельных сосен и берез, они торчали странно высокие и одинокие, ничем не защищенные с тыла, но несколько из них не устояли против северного ветра и теперь валялись на земле, какие-то слишком длинные, заголив задранные к небу корни. Между пней росла густая сочная трава, а за кустами чуть поодаль паслись кони, мы видели только крупы и хвосты, отмахивающиеся от мух и слепней. Мы вдыхали вонь конского навоза, влажный болотный дух мха и сладкий, острый, повсюду рассеянный запах чего-то огромного, больше нашего понимания и больше нас самих, запах леса, который тянется себе и тянется на север, уходит в Швецию, и Финляндию, и дальше в Сибирь, заблудись в таком лесу — и сотни людей неделями будут прочесывать его и никогда тебя не найдут, и это еще не самое страшное, сгинуть здесь, вроде бы подумал я, хотя не знаю, насколько искренне.