Читать «Пора уводить коней» онлайн - страница 4

— Это нехорошо, — сказал я.

— Нехорошо, — сказал он.

Тут я сообразил, что мы не представлялись друг другу, поэтому я протянул руку, подсветив ее фонариком, и сказал: «Тронд Сандер». Он смутился. Прошло не меньше двух секунд, прежде чем он переложил фонарик в левую руку и ответил на пожатие.

— Ларс. Ларс Хауг, на конце «г».

— Очень приятно, — сказал я, и эти два слова прозвучали в тишине ночи так же нелепо, как много-много лет назад в лесу отцовское «соболезную», мне захотелось взять свои слова обратно, еще пока я выговаривал их, но Ларс Хауг не позволил смутить себя. Или все было, на его вкус, нормально, или он подумал, что эта мелочь укладывается в рамки общей странности такой вот встречи ночью в чистом поле двух немолодых людей.

Вокруг нас было тихо. В другие дни и в другие ночи стучит дождь, дует ветер, качаются со скрипом кроны сосен, шумят ели, а сегодня полная тишина, даже тени неподвижны, и мы с моим соседом стоим тихо, вглядываясь в темноту. Вдруг я понял, что у меня за спиной кто-то есть. Это было пронзительное чувство, внезапный холод по спине, я вздрогнул, не сдержался, и Лapc Хауг заметил это и сдвинул луч фонарика на пару метров вбок от меня; я обернулся — там стоял Покер. Пес подобрался, насторожился, я видел это и раньше, что собаки чувствуют свою вину и выказывают ее, но, как и любому из нас, виниться собаке было тягостно и неприятно, особенно когда хозяин вдруг начал с ней сюсюкать как с грудничком, эти приторности не вязались с суровым, изборожденным морщинами лицом мужчины, крепкого мужика, которому несомненно доводилось ночью, в мороз, уходить из дому, чтобы сделать трудную работу, тяжелую саму по себе, но особенно когда мешает ветер в лицо, я почувствовал это по его рукопожатию.

— Вот ты где, Покер, глупая собака, ай-яй-яй, папочку не слушаешься, безобразник, разве можно так себя вести, глупыш? — Он сделал шаг к псу, тот прижал уши и гортанно зарычал.

Ларс Хауг резко остановился. Опустил фонарик, так что луч уперся прямо в землю, теперь я едва различал белые пятна на собачьей шкуре, а черные слились с темнотой, что вместе выглядело до странности несимметрично, а рычание шло откуда-то ниже гортани, и сосед сказал:

— Я однажды пристрелил пса, так вышло. И дал тогда себе слово, что это не повторится. Вот теперь не знаю. — Он был растерян, я видел это отчетливо, не знал, чего ждать и что делать дальше, и у меня защемило сердце от жалости. Она накатила неизвестно откуда, из тьмы, где что-то когда-то произошло, может, в моей жизни, стряслось, да забылось, а сейчас вот всколыхнулось неприятно и болезненно. Я кашлянул и сказал, едва совладав с голосом:

— А какой он был породы? Тот ваш пес. — Вряд ли это было мне так интересно, но надо было что-то сказать, чтобы унять этот неожиданный трепет в груди.

— Овчарка, хотя она не была моя. Это случилось на хуторе, где я рос. Мать увидела, что какая — то собака носится по опушке леса и гоняет оленей. Двух насмерть перепуганных подрощенных оленят, мы уже пару дней наблюдали в окно, как они щиплют травку по краю луга с северной стороны. Они все время держались вместе и сейчас тоже жались друг к дружке, а овчарка наскакивала на них, кусала за ноги, под коленки, гнала куда-то, они уж обессилели, и рассчитывать им было не на что, и глядеть на это мать тоже больше не могла, она позвонила ленсману и спросила, что делать, а он ответил: «Пристрелите, да и все». Мать положила трубку и сказала: «Давай, Лapc, ты, тебе сподручнее. Ты же справишься?» Мне совсем, скажу честно, не хотелось, я этого ружья старался в руки не брать, но оленят было очень жалко, мать попросить я не мог, а никого больше дома не было. Старший брат нанялся в море, а отчим уехал в лес рубить дрова на продажу, как он всегда делал в это время года. Короче, взял я ружье и пошел через луг к лесу. Но там не оказалось никакого пса. Я стоял и слушал. Была осень, прозрачнейший полуденный воздух и такая тишина, что на душе зябко. Я оглянулся на дом на том краю поля, я знал, что мать стоит у окна и внимательно за мной следит. Отступать мне было некуда. Я снова взглянул на дорожку, уходившую в лес, и вдруг на ней появились олени, они неслись прямо на меня. Я опустился на одно колено, прижал приклад к щеке, изготовился, но эти большущие звери со страху даже не увидели меня, или у них не было сил бояться еще одного врага. Не меняя курса, они выскочили прямо на меня и протопали мимо в нескольких пядях, я слышал, как они задыхаются, я видел белую пелену в расширенных глазах.