Читать «Чечения - битва за свободу» онлайн - страница 47

А милиции и КГБ на площади становилось больше, чем митингующих. Не добившись результата уговорами и угрозами, они начали действовать. Выстроившись в длинную колонну, милиция двинулась к митингу. В это время несколько человек в штатском и в милицейской форме, подкравшись сзади, схватили меня. Милиция нейтрализовала стоявших рядом наших товарищей. Когда подтащили к машине, мегафон был у меня в руках. В ярости захотелось даже заехать по морде одному из сотрудников КГБ, вцепившемуся в левую руку. Но, слава Богу, сдержался. Ребята бросились меня отбить. У самой подножки «УАЗа» я сумел сказать, чтобы они не вмешивались.

Передав мегафон Сайд-Эмину Гойтамирову, позволил посадить себя в машину. Привезли в КГБ, на второй этаж. Посадили на диван в приёмной председателя. С двух сторон стерегли сотрудники.

Вскоре в коридоре показался заместитель прокурора республики. Видно было, что ему трудно пройти мимо меня: нужно было или здороваться, или проявить малодушие. Победило второе. Он прошёл в кабинет Кочубея буквально в метре от меня, упорно «не замечая». Следом появился министр внутренних дел, который так же прошёл в кабинет. Через некоторое время полковник Исаев, заместитель начальника КГБ ЧИР по защите конституционного строя, сопроводил меня в кабинет главного гэкачеписта республики, председателя КГБ. Меня поджидало руководство из трёх основных ведомств, что сразу вызвало у меня ассоциацию со сталинскими тройками. О чём я не преминул съязвить: «Что, возродили тройку?». Сделали вид, что не поняли, попросили сесть. Начал разговор заместитель прокурора. Он сказал, что меня пригласили, чтобы предупредить. Я отпарировал, что меня не пригласили, а скрутили и привезли насильно. И добавил, что по такому поводу можно было бы и самому прокурору здесь быть. Заместитель выгородил своего шефа, сказав, что тот в отпуске, а он исполняет его обязанности. Мне начали пояснять основные пункты Чрезвычайного Положения. В свою очередь, я обвинил присутствующих в соучастии в акте государственной измены, насильственного свержения конституционного строя. Предупредил об ответственности, которую им придётся нести перед народом и законом, дал самую нелестную характеристику Янаеву и его клике.

Это «хозяевам» явно не понравилось, но профессиональная выдержка не подводила. Кроме Кочубея, все были чеченцами и говорили, в основном, они. Кочубей слушал. Я понял, что применяют отработанный метод: расправляться руками своих же соплеменников. Колониальные методы были консервативны, но надёжны. Мне предложили прекратить всякую политическую деятельность на полгода. За несогласие грозили наказать в соответствии с законом. Ответил, что по закону наказанию подлежат они — за государственное преступление. Видимо, их окончательно ошарашило, что арестант не только не ломается, а заявляет решительное намерение всеми доступными методами (политическим, вооружённым путём, подпольно) бороться с ГКЧП — это было для них непостижимо.