Читать «Искатель. 1974. Выпуск №3» онлайн - страница 101

Постовой у ворот козырнул, и я вспомнил, как мы с Шараповым стояли зимней ночью здесь, у ворот Петровки, когда я привез из Кромска полицая и бандита Ерыгина-Лагунова, и не было сил сделать последние сто шагов, и мы стояли, привалившись к решетке, и курили, вернее, курил Шарапов, а я так — сигарету портил, а постовой смотрел на нас с недоумением — чего это мы среди ночи на морозе растабары развели здесь, а Шарапов негромко сказал тогда: «Я рад за тебя, сынок, если бы ты этого не сделал, тебе дальше жить было бы тяжело». Господи, как давно это было — три с лишним года назад, и тогда это было самым трудным моим делом, потому что было оно непостижимо запутано, и во сне и наяву, стоило мне на мгновенье прикрыть глаза, как возникало видение распростертой на снегу молодой женщины, только что убитой снайперской пулей, но снежинки уже не таяли у нее на ресницах, и мертвые глаза ее смотрели на меня вопросительно и требовательно: «Почему? Отомсти!»…

Подходя к дому матери, я с удовольствием подумал, что сегодня у нее свободный день и я наверняка не встречу никого из ее приятельниц или учениц. Нажал кнопку звонка и услышал в глубине квартиры голос матери: «Костя, открой!» Затопали грузные шаги, и дверь отворил ее муж — Хрулев, высокий, лысый, краснолицый.

Хрулев радостно хлопнул себя по пижамно-полосатому животу и закричал:

— Масенька, иди взгляни, какой гость у нас дорогой!

С кухни прибежала мать — в фартуке, повязанная косынкой, скрывающей папильотки, и в косынке этой она выглядела совсем, ну, просто совсем-совсем еще молодой. Радостно полыхали ее, необыкновенные глаза, она по обыкновению своему беззвучно смеялась, обнажая два ряда ослепительных зубов, таких ровных, что не верилось, будто это настоящие, и все-таки — я это точно знаю — самых настоящих красивых зубов, и я смотрел на нее с удовольствием, потому что видел, какая она еще молодая, и понял, почему ее так остро и нежно любит Хрулев — он ведь был уже совсем немолодой, ну, конечно, не то чтобы старый, но совсем немолодой, и в его чувстве было что-то отцовское, и в этой возрастной аберрации ее недостатки представлялись ему дорогими и милыми детскими причудами…

Мать сказала:

— Я тебя сейчас изумительно накормлю. Константин принес сегодня из суперсама индейку, прекрасную и белую, как Джейн Мэнсфилд.

Мать регулярно посещала все премьеры в Доме кино, и постоянно оперировала именами каких-то неведомых мне актеров и актрис. Я обнял мать и сказал:

— К сожалению, мне не попробовать индейки, прекрасной, как эта самая Джейн. Я забежал, чтобы попрощаться и попросить у тебя чемодан.

— Ты куда-нибудь едешь? — Глаза у матери загорелись еще сильнее. Она жуть как любила всякие поездки и путешествия.