Читать «Башни из камня» онлайн - страница 49

Для покоренных россиянами народов Кавказа служба в имперской армии и бюрократическом аппарате была, чаще всего, единственным способом продвижения, карьеры, прорыва в большой мир. Но для вечных бунтарей чеченцев и этот путь был обычно недоступен. Кремль не доверял им и неохотно впускал на вершины пирамиды власти. Поэтому, будучи прирожденными солдатами, немногие дослужились в российской армии до генеральских лампасов. По иронии судьбы, генералом все-таки стал Дудаев, и именно он позднее возглавил чеченское восстание.

Масхадову же, этому идеальному солдату, которому воинская служба заполняла всю жизнь, не оставляя места не только на политику, но и вообще ни на что другое, солдату преданному, дисциплинированному, готовому выполнить любой приказ, генеральские погоны — его самая заветная мечта — не светили. В генералы его произвел только Дудаев, предводитель чеченского восстания. Но это все-таки было не совсем то.

По мнению его старого приятеля, полковника Василия Завадского, если кто-то в российской армии и заслуживал этого звания, так это Масхадов. Но он был чересчур безупречен, его идеальность колола глаза начальства и коллег. Не от мира сего человек, не из наших дней. Он скорее напоминал книжных героев, офицеров армий Александра и Бонапарта, а может и рыцарей Камелота. Он даже ругаться себе не позволял.

Уже во время учебы в военных академиях в Тбилиси и Ленинграде его называли странным, фанатиком. Аслан не участвовал в вечеринках, не развлекался. Не ходил ни на рыбалки, ни в театры, ни в компании. Вообще ничем не интересовался, ничем не занимался, кроме учебы и военной службы. Без конца только учился и учился. Читал только книги о великих полководцах, знаменитых битвах, или тактике действий артиллерии, теории ведения артиллерийского боя.

Он всегда был на службе. Другие солдатами становились, он им родился, армия была его жизнью, а его средой обитания — приказы, парадные мундиры, запах оружия, изнуряющие маневры, учения и походы. Каждая доверенная ему часть, будь то на реке Уссури, в венгерском Сегеде или в Вильнюсе, вскоре становилась лучшей в полку, дивизии, армии. И так было до самого конца.

— Когда Грачев был назначен командиром дивизии, в какой-то из газет напечатали фотографию, как он во время утренней зарядки бегает вместе с солдатами, — вспоминал Масхадов осенью девяносто девятого во время нашей предпоследней, а в его президентском кабинете в Грозном последней встречи. Он постоянно возвращался к тем старым делам, не в силах покончить с прошлым, таким, казалось бы, неважным по сравнению с сегодняшним днем. Российские войска уже подходили к городу. На севере они стояли на Тереке, а танковые колонны постепенно подходили с запада и востока, замыкая кольцо окружения. На улице перед президентским дворцом с рассвета собирались обвешанные оружием бородатые боевики. — У меня все так бегали — солдаты, сержанты, командиры. И я вместе с ними.