Читать «Башни из камня» онлайн - страница 128

— И все-таки, не разочарованы ли вы тем, что произошло? Не мучит вас мысль, что лучше было бы вообще не заниматься политикой, а уйти на пенсию полковника и жить себе спокойно, хоть бы в той же Литве? Жена вас не уговаривала все бросить и уехать куда-нибудь подальше?

— Как бы я мог спокойно жить на офицерской пенсии в Вильнюсе или под Москвой, если бы в это время россияне напали на мою страну? Даже пенсионером я приехал бы в Чечню и воевал. Хоть простым солдатом.

— А если бы вы могли повернуть время вспять и вернуться в самый счастливый день своей жизни?

— Я всю жизнь был солдатом, трудно мне не думать, не чувствовать по-солдатски. Решение вернуться на родину было, наверное, лучшим из принятых мной когда-либо решений. А самым счастливым, наверное, был день, когда Джохар поручил мне должность шефа штаба чеченской армии.

— А худшая минута?..

— Я был честен, я ничего не обещал. Я говорил людям, чтобы готовились к худшему. Но страшнее всего было беспомощно наблюдать, как внезапно, цинично и подло убивают людей, стирают с лица земли деревни, фабрики, больницы, памятники, школы, мосты и кричат на весь мир: не вмешивайтесь, это наше дело! Разве, если безумная мать душит собственного ребенка, ей позволено это делать? Семейное, мол, дело? Война — это не только разрушения, могилы, пепелища. Войны ранят и калечат людские души. Войны приостановить просто, закончить трудно. Войны продолжаются, пока по миру ходит хоть один человек с такой раненной, кровоточащей душой. Пока будет ходить по земле хоть один из нас, тех, что воевали. Мы уже никогда не вернем себе душевного покоя.

— Подписывая мир с Россией, вы не верили, что она сдержит слово?

— Подписывая договор, мы не задумывались, расставаться ли с Россией или нет, мы думали, каким образом этот развод будет осуществляться. Когда я позже встречался с Ельциным в Москве, он спросил меня, согласимся ли мы на такую автономию, какую в России получили татары. Я посмотрел ему в глаза и сказал: никогда в жизни. Потом россияне перестали даже меня уговаривать и давить, чтобы я согласился на какую-то форму автономии. Было ясно, что они начали готовиться к войне.

— На какие уступки России вы готовы были пойти, чтоб она прекратила войну? Готовы ли вы были, например, положить на алтарь мира в Чечне ее независимость?

— Мы никогда не пожертвуем независимостью ради мира. И дело не в принципе, дело в том, что если я, как чеченский президент, откажусь от независимости моей страны, я обреку на войну и гибель своих внуков. Мы же уже четыреста лет воюем. Вся наша история — это одна великая война с Россией. Ермолов, гражданская война, предательства белых и красных, Сталин, Ельцин, Путин. Все время война, все время погромы, пожарища, трупы. Эту войну из поколения в поколения передают в Чечне отцы сыновьям. Пока что ни одно поколение не могло передать потомкам ничего, кроме воспоминаний о жестокостях и несправедливостях со стороны России. Как мы можем жить в России, если она у нас ассоциируется только со смертельной угрозой? Чеченцы собственной кровью веками платят за разгадку загадочности русской души. Телами наших предков усеяны Сибирь и пустыни Туркестана. И мы должны чувствовать себя в России в безопасности? Верить ей? Как народ мы имеем шанс выжить только в независимом государстве, признанном всем миром, таким, которое Россия не сможет безнаказанно захватывать, грабить, рушить по своему усмотрению. Мы хотим независимости для того, чтобы Россия больше не имела права нас убивать.