Читать «Путь обратно» онлайн
Дилан Томас
Дилан Томас
Путь обратно
Главная улица была студеной, белой, с доков шпарил разнузданный ветер, ибо лавчонки и лавки, стоявшие прежде дозором вдоль моря, теперь, разбомбленные, стали склепами в снеговой облицовке, без крестов и оград, и не могли защитить город. Собаки осторожно, как по воде кошки, так, будто на лапах у них перчатки, переступали по исчезнувшим зданиям. Мальчишки дрались, носились, кричали ясно и звонко на выкошенной аптеке, на лавке сапожника, а девчушка в отцовой шапке запускала снежком в продрогший, покинутый сад, где некогда жил и тужил Принц Уэльский. Ветер несся по улице с охапкой подобранных в порту беспризорных, осипших гудков. Я видел спеленутую горку, высунувшуюся из города, чего она никогда себе прежде бы не позволила, заснеженные поля вместо крыш на Мильтон-террас. Мерзлые, сизогубые, красноносые, с авоськами и зонтами, в шарфах, ботах, варежках и галошах, зашоренные, как ломовики, напялив на себя все, кроме разве кошачьих попонок, женщины топтались на этой малой Лапландии, в прошлом серой, убогой улице, толклись, толкались, хвостались, вожделея горячего чая, когда я начал свои розыски в холодном Суонси тем проклятым февральским непроспавшимся утром. Я пошел в гостиницу «Доброе утро».
Швейцар не ответил. Я для него был всего-навсего еще один снеговик. Он не знал ведь, что я ищу кого-то после четырнадцатилетней разлуки, и даже бровью не повел. Так бывает. Он стоял, ежился от холода и наблюдал сквозь гостиничную стеклянную дверь, как с неба сибирским конфетти соскальзывают снежинки. Бар только открылся, но уже один посетитель отдувался и пыхтел у стойки, зажав в своей варежке полную пинту окоченелой воды Toy. Я опять поздоровался, и официантка, драившая стойку так рьяно, будто это драгоценнейшее, редкое блюдо валлийского фарфора, сказала первому посетителю:
Кино смотрела в Елисейском мистер Гриффитс ну и снег вы неужели на велосипеде у нас в понедельник трубы прорвало…
Пинту крепкого, пожалуйста…
Аж прям озеро целое налило яйцо захочешь сварить обувай сапоги резиновые с вас шиллинг четыре пенса пожалуйста…
Прямо гибель для меня этот холод, вот тут так болит…
…и восемь пенсиков вам сдачи это все ваша печень мистер Гриффитс опять небось какао себе позволили…
Я вот думаю, не помните ли вы случайно одного моего друга? Он всегда ходил в этот бар сколько-то лет тому назад. Каждое утро в это приблизительно время.
Вот тут болит. Прямо не знаю, что бы я делал без бандажа…
Звать-то как его?
Томас-младший
Тут как собак нерезаных Томасов этих куда ни зайдешь Томасы понатыканы правда мистер Гриффите а из себя-то он какой?
Лет семнадцати-восемнадцати…
…Мне вон тоже когда-то семнадцать было…
…рост выше среднего. То есть выше среднего для Уэльса, в нем сто шестьдесят пять с половиной сантиметров. Толстые, пухлые губы; нос картошкой; кудрявые темные волосы; один передний зуб сломан в результате игры в кошки-собаки на Мамблс-роуд; говорит как-то странно: свирепо; напористо; что-то вечно на себя напускает; лопни, но держи фасон, в таком роде; опубликовал стихи в «Геральд оф Уэльс»; написал про представление «Электры» на открытом воздухе, в Скетти, в саду у миссис Берти Перкипс; жил на Нагорье; надутый юнец, дешевый провинциальный пижон в актерском галстуке крупной вязки, перевязанном из сестриного шарфа, которого она все никак не могла доискаться, и крикетной майке, выкрашенной в бутылочный цвет; болтливый, честолюбивый, псевдогрубый, претенциозный юнец; да, и прыщавый.
