Читать «Преследователи» онлайн - страница 4

Гермион направилась к тринадцатому номеру по Буковой.

– Можно и буки разглядеть, – сказал Лесли, – если перископом обзавестись.

На тротуаре напротив, под пузырчатым фонарем, мы ждали, пока Гермион откроет дверь, а потом на цыпочках перешли через дорогу, прошли по гравиевой тропке и очутились на задах дома, у незанавешенного окна.

Мать Гермион, толстая добрая курица в фартуке, встряхивала на плите сковородку.

– Есть хочется, – сказал я.

– Ш-ш-ш!

Гермион вошла на кухню, и мы метнулись к углу окна. Она оказалась старая, чуть не все тридцать, темно-мышиного цвета короткая стрижка, печальные большие глаза. Роговые очки, твидовый строгий костюм и белая блузка с аккуратным галстуком. Она как будто вовсю старалась выглядеть как фильмовая секретарша, которой достаточно снять эти свои очки, призаняться волосами, расфуфыриться в пух и прах – и тут же она превратится в сногсшибательную диву, и ее шеф, Уорнер Бакстер, ахнет, влюбится и женится на ней; но если бы Гермион сняла очки, она не смогла бы отличить Уорнера Бакстера от электромонтера.

Мы стояли так близко к окну, что слышали, как скворчит картошечка.

– Как тебе было на службе, детка? Ну и погода, – сказала мать Гермион, занятая сковородкой.

– А ее как зовут, Лес?

– Хетти.

Все в этой жаркой кухне, от грелки на чайнике и старинных часов до киски, которая урчала, как чайник, – все было добротное, скучное и на своем месте.

– Мистер Траскот был просто кошмарен, – сказала Гермион, влезая в шлепанцы.

– Где ж ее кимоно? – сказал Лесли.

– Вот тебе чашечка чудного чая, – сказала Хетти.

– Все у них чудное в их старой дыре, – проворчал Лесли. – И где эти семь сестер, как скворцы?

Дождь припустил сильней. Он обрушился на черный задний двор, на уютную конуру – Гермионин дом, и на нас, и на спрятанный, обеззвученный город, где и сейчас еще в гавани «Мальборо» подводное пианино вызвякивало «Типперери» и веселые хнойные женщины повизгивали в свой портвейн.

Гермион с Хетти ужинали. Двое утопленных мальчиков с завистью на них смотрели.

– Полей кетчупом-то картошечку, – шепнул Лесли; и ей-богу, она полила.

– Неужели так ничего нигде и не происходит? – сказал я. – Во всем мире? По-моему, «Всемирные новости» – сплошная фальшивка. Никто никого не убивает. И нет больше никаких грехов, и любви, и смерти, жемчугов, разводов, и норковых шубок, и вообще, и никто не подсыпает мышьяк в какао…

– Поставили бы для нас хоть музыку, что ли, – сказал Лесли. – И потанцевали бы… Не каждый вечер двое парней смотрят на них в окно. Ведь точно – не каждый!

По всему зыблющемуся городу неприкаянные, утопленные человечки, которым нечего тратить и некуда пойти, стоят в карауле под мокрыми окнами, и ничего не происходит.

– У меня уже началось воспаление легких, – сказал Лесли.

Урчат огонь и киска, старинное время утиктакивает наши жизни. Хетти с Гермион убрали со стола и сперва молчали довольно долго, спокойные, надежно укрытые в своей освещенной коробке, а потом посмотрели друг на друга и медленно улыбнулись.

Они тихо стоят на своей пристойной, урчащей кухне и друг на друга глядят.