Читать «Хотеть не вредно!» онлайн - страница 79

И уже совсем другим тоном, сокрушенно добавила:

— Они его добром не отдадут. Наташка выследила нас, теперь таскается сюда и устраивает скандалы.

— У него ребенок, говоришь? — спросила я, думая о превратностях судьбы. Вот только что Ленка примерила на себя роль обманутой женщины. Немного времени спустя, и она сама уже выступает в роли обманщицы, и теперь Наташка бегает по ее следам.

Зазвонил телефон. Ленка ответила:

— Алло? Я слушаю. Алло? Ну вот, опять. Это она звонит и бросает трубку. Проверяет.

Тут пришла из школы племянница Манька, и я вспомнила о подарках. Шмоточный вопрос мы с сестрой обсуждали не менее пылко, чем любовный. Я выпотрошила свой чемодан, Ленка распахнула шкафы. Мы все перемерили друг у друга, распределили быстренько, кому что идет. Подарки были одобрены, пора отправляться к маме. Я достала коробку шоколадных конфет, маминых любимых, халатик ситцевый и летнее платье, все ей в подарок. Наказав Маньке никого не впускать, особенно Наташку, мы отправились к маме. С теми же предосторожностями вышли из подъезда. По дороге я спросила сестру:

— Ты не знаешь, кто из моих одноклассников сейчас в поселке?

— Да как всегда. Танька Лоншакова, Ирка и Сашка Карякины, Ольга Яковлева… Что-то больше никого не помню.

— А Бориса Зилова помнишь? Он здесь?

Ленка задумалась на минуту, потом ответила:

— Такой бравенький? Высокий, всегда аккуратный? Помню, как-то видела, но не знаю, здесь он или нет.

Мы вошли в родной двор. О, боги, боги, яду мне, яду! Все палисадники уничтожены, ограды нет и в помине, бродячие козы дожевывают остатки жалких кустов, от клумбы не осталось воспоминаний, а от беседки один остов торчит. Теперь это не закрытый двор, а проходной и проезжий. Дома, конечно, тоже в жалком состоянии, удивительно, как до сих пор не рухнули. Впрочем, их тоже обновили к весне, подкрасили. Кое-где даже скамейки у подъездов есть. Сараи и гаражи сгорели во время большого пожара. Тогда же сгорел и папин мотоцикл. Он очень переживал эту потерю.

Сразу столкнулись с соседями. Восклицания, качания головами. Тетя Неля из квартиры с нашей площадки будто законсервировалась: вот уж действительно, заспиртовалась. Какая была двадцать пять лет назад, такая и сейчас. Она поцокала языком:

— Сколько же лет прошло! А я тебя сразу узнала.

Я с волнением жду, когда мама откроет дверь. Раньше мы дверей не запирали. Никто и никогда. И приходили, как в известной песенке, которую поет Анжелика Варум, без спроса в гости.

— Ой, доченька! — мама, постаревшая, погрузневшая, но такая родная…

Какое счастье, что она есть, что я, а не мои дети, могу сказать:

— Мама!

Она постарела, но, по моим наблюдениям, стала как-то веселее, много шутит, смеется. Я вдыхаю до боли знакомый запах родного дома, осматриваюсь. Выцветшая репродукция картины К. Брюллова на стене, старенькое пианино фабрики им. П. И. Чайковского. Сразу вспомнилось, как мама в собственном сопровождении поет песню из фильма "Весна на Заречной улице". Мои родители познакомились в вечерней школе: папа учился, мама преподавала литературу. Поэтому они так любили этот фильм.