Читать «Ребята не подведут!» онлайн - страница 8

Какое-то время все молчали, рассматривали Габи с ног до головы, а тот открыл дверцу шкафа — она ужасно скрипнула! — и, спрятавшись за ней, снял пиджак. Взрослые молча ждали, пока Габи переоденется и уйдет. Когда же он наконец ушел на кухню, все разом заговорили.

Габи сел на табуретку и стал ритмично стучать каблуком по стене, наблюдая, как с треском и шипением лопаются на дне кастрюли бобы. Бобы издавали почти такие же звуки, что и дядя Розмайер: ведь он вечно, как и бобы, сопит и отдувается. Габи показалось даже, будто за дверью сердито фыркает не дядя Розмайер, а лопающиеся в кастрюле бобы.

— Пф, пф, очень хорошо, что солдаты Гитлера наконец здесь. Давно бы надо. Теперь у нас будет порядок.

Тем временем в небольшой коричневой кастрюле начал закипать суп. Когда же он закипел, из комнаты донесся рокочущий голос дяди Шефчика:

— Черт возьми, но мне никто не докажет, что это хорошо! Возможно, в вашу корчму и набьется полно нацистов, но тогда нашему дому не поздоровится. У меня трое детей, и я хочу вырастить их настоящими людьми. Подлец ваш Гитлер — только и всего. Разве так можно вламываться в чужой дом? Ведь мы не его рабы.

— Ну нет… Ну нет… — вспыхнул огнем господин Рендек, или попросту Тыква. — Поосторожнее, сосед, не говорите таких слов. Ведь немцы наши союзники.

«Кипи, супчик, кипи!» — проговорил про себя Габи, поглядывая на коричневую кастрюлю с кипящим супом.

— Это ваши союзники, а не мои! — еще пуще вскипел дядя Шефчик. — Ничего себе — союзнички! Ворвались с танками и самолетами, а мы и раззявили рот. Мы еще спохватимся, да поздно будет — попомните мои слова. Пропади они пропадом, эти ваши союзнички! Достанется нам теперь по первое число… Узнаем, почем фунт лиха!

И тут, после возмущенной речи дяди Шефчика, заворчала вдруг жарившаяся на сковородке картошка. И Габи не сразу сообразил, кто это — картошка или дядя Колба, — выпалил ворчливой скороговоркой:

— Узнаем, непременно узнаем! Гитлер разделается с нами, как повар с картошкой, потому что у нас нет единства: кто в лес, кто по дрова. А надо бы сплотиться и потребовать, чтоб немцы убирались вон. Теперь у нас будет то же самое, что и у них. Лучших людей истребят, угонят, бросят в тюрьмы, и никто не посмеет слова сказать — тут же схватит полиция… Установят чудовищный режим… а потом посыпятся бомбы. Не беспокойтесь, и про нас не забудут, только успевай поворачиваться.

— Ну-ну-ну… еще не известно, как все сложится… Может, не так страшен черт, как его малюют, — успокаивающе произнес отец, и Габи готов был поклясться, что голос его чем-то напоминает те мягкие, шелестящие звуки, которые всегда издает большая мамина ложка, если ею мешают бобы.

— Конечно, не так, — проворчал, словно кипящий жир на сковородке, дядя Колба, — а гораздо страшнее!