Читать «Ребята не подведут!» онлайн - страница 53

Да, так повторялось каждый вечер.

С наступлением темноты начинался не виданный доселе фейерверк. Темно-синее небо озаряли серебристые лучи прожекторов, ощупывая облака своими устремленными ввысь паучьими лапами. Под почти невидимыми звездами вспыхивали красные и зеленые сигнальные ракеты, трассирующие пули оставляли длинные ряды красных пунктирных черточек на черном фоне ночи.

Однажды поздно вечером во дворе зазвенел висевший у входа в убежище ржавый рельс. Его неистовый звон сзывал жильцов во двор. К центру двора заскользили черные фигурки людей… Они стояли и молча ждали в этой ночной темноте, исполосованной отблесками прожекторов. Обтянутая синей бумагой лампочка на лестнице тускло освещала собравшихся.

— Все в сборе? — послышался из темноты напыщенный голос старшего по дому, господина Тыквы.

— Все, — нестройно выдохнула толпа.

— Я к тому спрашиваю, что являюсь старшим по дому, и кому не нравится, пусть уходит, — заявил Тыква. — Я собрал вас для того, чтобы объявить: с сегодняшнего дня наступит конец безобразиям. Теперь будет царить строгий порядок и дисциплина, не то что было…

— Минутку! Об этом я скажу сам, — перебил его зеленорубашечник. — Братья и люди! — неожиданно взвыл он.

— Надеюсь, я отношусь к людям, а не к его братьям, — проворчал дядя Шефчик.

— Палач тебе брат, бандюга, — процедил сквозь зубы дядя Варьяш.

— Говорите! Мы вас слушаем! — подбодрил зеленорубашечника господин Розмайер.

— Отечество в опасности! Все на его защиту! — снова возопил Шлампетер.

— Ура! Ура! — явно невпопад гаркнул Розмайер.

— Молчать! — осадил его зеленорубашечник. — Мы переживаем критические минуты! Вслед за румынами и финны оставили Гитлера, но мы, нилашисты, будем держаться до последнего вздоха…

— Тьфю! Позор им! — снова крикнул господин Розмайер, стараясь как-то исправить прежнюю оплошность, но и на сей раз попал впросак.

Эти две его промашки привели Теофила Шлампетера в настоящее неистовство. Он принялся вопить до хрипоты, что до сих пор считал финнов своими братьями, но теперь публично отрекается от них и до последней капли крови будет стоять на стороне своего великого союзника, потому что скоро пробьет час окончательной победы германского оружия. И он, Теофил Шлампетер, начальник нилашистского участка, не потерпит, чтобы вокруг него витал дух измены, а всех инакомыслящих истребит и спровадит на тот свет. В заключение он призвал всех последовать его примеру и приветствовать друг друга взмахом поднятой руки, ибо это, по его мнению, поддержит дух нации и приведет к спасению. Ведь, мол, нилашисты в Венгрии ничуть не хуже, если не лучше, кто носит в Германии свастику.

Он орал во всю глотку и сыпал как из рога изобилия излюбленными словечками нилашистов:

— Карпаты! Дунай! Великая родина!

Но к чему он говорил эти слова, никто из собравшихся не понял. Впрочем, и сам Теофил Шлампетер вряд ли отдавал себе отчет в своих выкриках. Но есть люди, для которых все непонятное звучит наиболее убедительно. Именно к таким людям и принадлежал господин Розмайер. Но даже и он начал проявлять первые признаки нетерпения, когда зеленорубашечник все больше и больше запутывался в паутине собственных слов, и теперь стало ясно, что раньше рассвета ему вряд ли удастся ид нее выпутаться. Между тем корчмарю надо было еще подсчитать выручку за день. Поэтому он засуетился и под покровом темноты заковылял домой, оставив вместо себя Эде.