Читать «Рождение Орды» онлайн - страница 124

— Я привезу тебе зерна, — сказал Оргрим.

— Я милостыни не беру.

— Если б мой клан был в таком положении, ты б избил меня до бесчувствия и силой запихнул еду в глотку.

Дуротан рассмеялся и удивился себе: я еще могу смеяться? Оргрим усмехнулся — будто прошлое вспомнилось, будто исчезли на мгновение мертвая земля вокруг, ужасы прошедших лет, странная прозелень на коже.

Но смех прекратился — и унылое настоящее вернулось.

— Я приму — ради детей, — сказал Дуротан и отвернулся, глядя на запустение.

Земли изменились, поменялись и названия, ставшие злыми, резкими и страшными. Цитадель стали называть Цитаделью Адского Пламени, а земли вокруг — полуостровом Адского Пламени.

— Если оставить все как есть, уничтожение дренеев повлечет и гибель орков, — заметил Дуротан. — Мы уже начали ссориться. Вырывать кусок изо рта у детей, потому что земля изранена и не может нас прокормить. Демоны, скачущие вприпрыжку за чернокнижниками, способны лишь увечить и терзать, но не исцелять, не накормить страждущих.

— А кто-нибудь пытался вызывать стихии? — спросил Оргрим вполголоса.

Шаманство все еще было запрещено, но Оргрим знал: от отчаяния многие пытались вернуться к старому.

— Пытались — и все безуспешно. В ответ — мертвая тишина. Демоны охраняют Ошу'гун, и оттуда к нам надежда не придет.

— Значит, с нами покончено, — заключил Оргрим спокойно.

Глянул на Молот Рока, лежащий у ног. Интересно, пророчество о нем исполнилось? Может, Оргрим и есть последний в роду? Может, он уже принес спасение, а затем погибель, истребив дренеев? И какой справедливости теперь служить этому молоту? Ведь все вокруг умирает, и надежд на перемены нет.

«Желание выжить — сильнейшее из желаний», — думал Гул'дан, готовясь отойти ко сну.

Бывший шаман не терял надежды. Переселился в Черный храм, в специально обустроенную комнату, где разложил в порядке все, нужное для управления призванными демонами: осколки душ дренеев, особые камни для тварей побольше, снадобья для поддержания сил. Хватало и костей с черепами, и прочих символов смерти и власти.

В лампах тлели особые травы, чей пряный аромат будил видения.

Гул'дан упорно пытался вызвать их. И теперь разжег огонь в чаше, подождал, пока сухие щепки станут раскаленными углями. Напевая, швырнул на них сухие листья, стараясь не закашляться от едкого дыма. Затем улегся на кровать — может, кровать самого пророка Велена, да будет проклято его имя? — и быстро заснул.

И увидел сон. Сны не являлись с тех пор, как исчез Кил'джеден. Но это был, несомненно, провидческий, настоящий сон, пусть и пришедший в страшном и мрачном месте.

В этом сне Гул'дану предстало существо, смутно похожее на орка, в длинном плаще с капюшоном, закрывавшем лицо. Стройное существо, тоньше оркской женщины, но Гул'дан ощутил, непонятно как, что это мужчина. От хрупкого на вид незнакомца исходила неистовая, подавляющая мощь. Гул'дан вздрогнул. Незнакомец заговорил — и голос его оказался странно благостным, хотя слова свинцом давили на душу.